Искушение Эльминстера

Очевидно, так оно и было. Двое других присоединились к первому, завывая и крича. Илбрин вздохнул. Пройдет совсем немного времени, прежде чем даже такие дураки, как эти, заметят неподвижного эльфа, стоящего у дерева. Почти с сожалением он послал взрыв заклинания, который убил их.

Его эхо все еще звенело в деревьях вокруг, когда он услышал легкий скрип сапога, который заставил его обернуться и увидеть одинокого, пораженного ужасом воина-человека в трех шагах от него, идущего к нему с поднятым мечом.

— Ты Убийца? — спросил мужчина, чье лицо и костяшки пальцев побелели от страха.

— Нет, — сказал ему Илбрин, пятясь за дерево. Мужчина поколебался, затем продолжил свое осторожное продвижение. — Почему ты убил моих братьев по мечу?

Он зарычал, выхватывая еще и кинжал. Илбрин отступил еще на шаг, держа дерево между ними, и пожал плечами.

— Вы совершили ошибку, — сказал он человеку, когда они начали медленно кружить вокруг дерева, глядя друг другу в глаза. — Я ехал по тропе, спокойно и без намерений причинить вред, а вы напали на меня, больше дюжины на одного. Разбойники? Авантюристы? У меня не было времени вести переговоры или выяснять, кто вы такие. Все, что я мог сделать, это защитить себя. Немного подумав, прежде чем размахивать мечами, можно было бы предотвратить так много смертей.

Он насмешливо улыбнулся.

— Вам следует быть осторожнее, приходя в лес. Здесь опасно.

Это вызвало ярость, на которую он надеялся. Люди были такими предсказуемыми. С бессловесным ревом воин бросился в атаку, яростно рубя. Илбрин позволил дереву принять на себя большую часть ударов, подождал, пока лезвие зацепится, затем бросился вперед, чтобы одной рукой отвести руку с кинжалом в сторону — и прижать другую к лицу мужчины, произнося заклинание, которое отнимет у него жизнь. Плоть дымилась и плавилась; булькая, человек упал на колени. Судя по отчаянному стону, который он издал после этого, он понял, что умирает, еще до того, как начал царапать свою собственную текучую плоть, пытаясь глотнуть воздуха.

— Не то чтобы мне было неприятно убивать вас всех, — легко сказал ему Илбрин, — учитывая, что вы стоили мне очень хорошей лошади.

Он отступил назад и огляделся по сторонам на случай, если приближались другие выжившие авантюристы или Убийца, кто бы это ни был. Казалось, что такой опасности нет и в помине. Воин издал последний сдавленный звук и обмяк.

— В конце концов, — сказал ему Илбрин, — мне сказали, что это Мертвое Место.

Эльф отвернулся, чтобы пройтись по лагерю и посмотреть, есть ли что-нибудь, что он мог бы использовать сам. Пройдя несколько шагов, он остановился, снова огляделся в поисках врагов, довольно неуклюже наклонился и поднял хороший тонкий клинок с примятых листьев.

— На всякий случай, — сказал Илбрин разорванному телу его бывшего владельца с навеки застывшим взглядом и пальцами, протянутыми к клинку, который он уронил. Клинку, которого теперь там больше не было. Когда эльф достал свой собственный меч, чтобы высвободить ножны из окровавленной, спутанной перевязи, он добавил почти весело:

— В конце концов, ты никогда не знаешь, когда тебе понадобится хороший клинок.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ ЕСЛИ МАГИЯ ПРОПАДЕТ

Если магия пропадет, Фаэрун изменится навсегда — и немало людей приветствовали бы эти перемены. Сама земля прогнулась бы под тяжестью угнетенных и обиженных, преследующих ныне бессильных магов, чтобы свести старые счеты. Интересно, как бы выглядела река крови волшебников?

Таммараст Тенглавс, бард Элупара

из Струн Разбитой Лиры,

опубликованной в Год Бехира

— Убирайтесь! Могущественные события потрясают весь Фаэрун, и святые внутри не могут выйти, чтобы поговорить с вами сейчас! Ради любви Мистры, уходите!

Голос охранника был глубоким и мощным, он прокатился над собравшейся толпой как штормовая волна, разбивающаяся о песок пляжа... но когда он затих, люди все еще были там. От страха их голоса звучали громко, а лица побелели, но они цеплялись за ступени крыльца Дома Звезды Леди так, словно боялись за свою жизнь, и их нельзя было сдвинуть с места. Охранник сделал последний величественный жест «убирайтесь отсюда» и отступил с балкона.

— Мне жаль, Светлый Мастер, — пробормотал он. — Они чувствуют, что что-то очень не так. Потребовались бы заклинания самой Мистры, чтобы сдвинуть их сейчас.                 

— Ты смеешь богохульствовать здесь, в самом святом месте? — прошипел верховный жрец, чьи глаза горели яростью. Он отвел руку, словно собираясь ударить охранника, который был на голову выше его, несмотря на собственный огромный рост, а затем позволил ей упасть на бок. Он выглядел ошеломленным.

— Потеряно, — сказал он дрожащими губами. — Все потеряно…