Искушение Эльминстера

Боги! Эл понял, что его кости раздроблены, еще до того, как перевернулся, словно какой-то агонизирующий слон, и попытался подняться на ноги. Карабкаться не получалось, но он все-таки встал, бросив свое огромное тело набок, а затем попытавшись зацепиться своими неуклюжими ногами. Он обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как его хлысты внезапно опустели. Их пленница исчезла из пут. Мгновение спустя холодная-холодная боль скользнула в его бок и снова вышла, и он понял, куда делась Дасумия. Он не стал пытаться повернуться к ней лицом лишь для того, чтобы увидеть меч, с которого капала его собственная кровь, и дать ей лучшую цель для удара, но сосредоточился на том, чтобы игнорировать боль и вызвать другое заклинание. Лезвие снова вонзилось в него, но Эл знал, что его огромная туша предохраняет его от того, чтобы можно было перерезать ему горло. Леди не могла дотянуться до него, не карабкаясь так, что он мог бы просто упасть на нее, выиграв этот бой навсегда. Он отшатнулся и услышал ее испуганное проклятие и звон упавшего меча, отскочившего от камня. Теперь он действительно начал поворачиваться, тяжело переваливаясь. Если бы лезвие было достаточно близко, он мог бы броситься и похоронить его. Он встретился с испуганными глазами Дасумии — та поднесла одну руку ко рту, взглянула на меч, лежащий так близко к нему, — и исчезла за мгновение до того, как Эл завершил свое заклинание. Это была инкантация магии крови. Эл запрокинул голову и закричал от боли. Пока магия исцеляла его раны, он чувствовал, как огонь бушует в его гигантском теле — огонь, который вспыхивал, бушевал, а затем быстро угасал по мере того, как исцеление приближалось к завершению. Она также могла телепортировать его туда, где была его свежепролитая кровь — на полу под ним, на мече всего в нескольких футах от него... и на руках королевы, где бы она ни была! Заклинание вспыхнуло, храм вокруг него изогнулся, и он внезапно оказался за алтарем, где сидящая на корточках Дасумия смотрела на него с испуганным удивлением. Он протянул руку, чтобы схватить ее, если она попытается убежать, и потерял равновесие, падая на нее. Дасумия снова перекувырнулась назад, задев пятками парящую Черную Руку Бэйна — и Эл рухнул в нескольких дюймах от ее отчаянно откатывающейся фигуры. Он попытался схватить, но не смог дотянуться, и все еще пыхтел, барахтался и пытался развернуть свое огромное тело так, чтобы его раздутая и деформированная рука могла коснуться ее, когда она прижалась к задней стене храма и произнесла еще одно заклинание, одарив его кошачьей улыбкой триумфа. Что-то вспыхнуло. Эл повернул голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как один из парящих ужасов в шлеме оплывает и извивается, распадаясь на вращающуюся сферу из зазубренных металлических осколков — осколков, которые прекратили танцевать в воздухе и потоком устремились прямо на него. Эл вскинул одну тяжелую руку перед глазами и горлом, а другой схватил вслепую, почувствовал, как Дасумия сопротивляется, безжалостно стиснул ее как тряпичную куклу, и поднял ее перед собой в качестве щита.