Искушение генерала драконов (СИ)

— А Комиру твоему другой плащ делаю, — похвалилась она, счастливо меня подтрунивая. — Тот, что смастерила ты, лера, уж больно прост для сына генерала.

Возмущенно приподняв бровь, я разложила детскую вещицу и недовольно засопела. Хорошая же меховая длинная накидка, добротная. Мех местами черный, местами бурый.

— Он оборотень, Астрид, — как-то странно выдохнула лисица. — И растить его нужно по нашим обычаям.

— И как это относится к цвету плаща? — не совсем поняла я.

— Он из клана альбиносов и это точно, — Ксани покосилась на моего мальца, бегающего за нашими спинами. — Да полукровка, но сила зверя в нем внушительная. Иногда смешанные браки идут даже на пользу роду. Цвета для перевертышей очень символичны. Они как отражение нашего звериного начала. Я — лиса, и предпочту выделить это, надев яркий оранжевый платок, или...

— Что-то я у тебя ничего оранжевого не припомню, — поддела ее, не дав договорить.

— А у меня ничего такого и не было, а теперь — будет, — она важно повела плечами.

— Что неужто лев взял-таки эту лисью крепость? — не удержалась я. — А теперь обвешивает ее стены оранжевыми флагами, ой, то есть одаривает тебя платками?

Я подленько захихикала, а нечего мне указывать, что плащик я не тот пошила. Я, между прочим, душу в эту вещицу вложила.

Ксани надулась, фыркнула и обернулась, словно проверяя - никто нас там не подслушивает. Но рядом крутилась лишь Дара. Девочка быстро влезла в доверие к целителю Ярвена, и мужчина принялся ее обучать. Это очень меня радовало. Ощущалось в ней что-то такое родное. Наверное, словами это не объяснить, что-то на уровне чувств. Поймав на себе мой взгляд, серьезная малышка улыбнулась и принялась нарезать простыню на широкие полосы, которые потом пойдут на перевязочный материал. Рядом с ней быстро нарисовался Комир, что-то промычав, он дернул сестру за плечо и указал на ткань, требуя не отвлекаться.

— Он странный малый, — шепнула Ксани. — Хотя альбиносы все немного не того.

— Они красноглазые? — уточнила, вспоминая недавний инцидент, о котором предпочла умолчать.

— Не все, но да, — закивала лисица. — Не бешеные, но очи их становятся бордовыми во время оборота. Это для них проклятие, больно уж многих отправили на костер маги не разобравшись. Да и драконы от них недалеко ушли. Хотя у ящеров есть и иные причины не любить это северное племя.

— Угу, — пробурчала себе под нос. — И чем они "не того"?

— Ну-у-у, — протянула она, явно подбирая слова, — магия у них редкая. Да и сами они хлюпики физически. Но то — человек, а зверь их — о-го-го! Блондины, ну или светло-русые. Мстительные. Очень злопамятные. Если такому дорогу перейдешь — всю жизнь оборачивайся.

— А что за магия странная? — мне стало действительно интересно, все же малыша растить и нужно знать, что он за перевертыш такой особенный.

— Как правило — это стихия холода во всех ее проявлениях, — отвечая мне, Ксани выдергивала из большой кучи светлые неровно обрезанные куски меха. — Но бывают и прорицатели, и маги крови. Кого среди них только нет, Астрид.

— Выходит, по твоим словам, мой Комир — злобный белобрысый хлюпик с редкой магией, — недовольно подытожила я.

— Нет, все несколько иначе, Астрид, — улыбнулась она. — Он будет грозным зверем под маской хилого перевертыша. Росомаха, медведь или даже дракон. Среди них встречаются и такие. Редко, но все же. Вот за это ящеры их и недолюбливают. Мало кому нравится признавать, что предки оборотней и драконов в одной люльке лежали. Но против фактов не попрешь.

— Комир — медведь, — уточнила негромко. — Так Хрут сказал.

— Хрут? — Ксани забавно приподняла бровь. — Да что драконы в крови перевертышей понимают?

— Ну, Ксани, так ты сейчас сама же сказала — предки в одной люльке спали, — вернула я ее же слова.

— Ну-у-у, да, — фыркнула она и разложила на земле шкурки для будущего детского белоснежного плаща.

— Ладно, шей, — сдалась я. — Раз ему положен светлый плащ, то так тому и быть. А этот я младшему сынишке Шафата отдам.

— Шафата? — она приподняла бровь. — Да они скорее Яськи. Я все чаще вижу — с пацанятами этими, как с родными, возится.

— Я за ней не слежу, — проворчала в ответ, — не знаю, с кем эта особа там возится. Так что у тебя с муженьком? — напомнила я ей о своем вопросе.

— Ничего, — пробурчала лиса и, отвернувшись, принялась раскладывать шкурки, примерно прикидывая, как сшивать плащ.

— Прямо так и ничего? — не отстала я от нее.

— Я его терплю, что еще надо? — прошипела эта недотрога.

— А ночи холодные... — невзначай подметила я.

— У меня теплое одеяло, Астрид!

— И только оно?

— Отстань! — прошипела она.

Тихо засмеявшись, я занялась своим делом.

Мимо нас прошел один из воинов и скинул чуть поодаль от огнища охапку свежих толстых дров. Взглянув на нас, мужчина довольно улыбнулся. Я не сразу поняла выражение его лица. Только когда он отдалился и к нему подбежал мальчишка лет десяти, все встало на свои места. Он просто увидел, что я крою детскую зимнюю одежду, и смекнул — и его приемышу будет обнова.

У меня на душе как-то разом потеплело. Все я делаю правильно!