Искушение генерала драконов (СИ)

— Нянюшка говорила, что нужно просто жить. Моя мама... Её убил отец, как только я появилась на свет. Убил за то, что родила не мальчика. Когда я подслушала об этом, так обидно стало, как будто я перед ней виноватая. Но няня... Она сказала, что нужно просто жить. И всё встанет на свои места.

— Астрид? — Ксани обернулась ко мне.

— Дара поможет, — шепнула я. — Она сильнее магией чем целитель Ярвена.

— Я буду следить за вами, — пообещала девочка. — Но говорить нельзя. Плохо это.

— А что конкретно рассказал Комир? За что его изувечили? — я обернулась в надежде высмотреть мальца. Он стоял у палатки жрицы и внимательно наблюдал за нами. Будто знал, о чем мы здесь говорим.

Дара замялась.

— Ты ведь слышала, — подтолкнула я её к ответу. — За что ему отрезали язык?

— Ну, я мало что поняла...

— Дара! — мой голос стал строже.

— Он сказал моему отцу, что... — она облизнула губы, шумно втянула воздух через нос, но продолжила: — Сказал, что скоро настоящий владелец кресла лерда ворвется в замок. Он придет вслед за той, что была обещана ему, и... отомстит за всё. И никакие силы не уберегут их от расплаты. А ещё добавил, что своих языков им не спасти — отрежут. Вот после этого лерд разозлился, и они наказали Комира. Только он смеялся. Плакал, но хохотал. Мне тогда так страшно стало. Он ведь провидец! Он знал, что так будет. Понимаете! Знал, что ему язычок они вырежут и всё равно сказал. Он смелый, лера Астрид, маленький, но смелый и никогда подлости не сделает.

— Это ты мне сейчас к чему говоришь? — я приподняла бровь и вопросительно взглянула на девочку.

— Просто, — она стушевалась и как-то замкнулась. — Чтобы вы знали, если он делает плохо, то это потому, что так лучше.

Однако! Я подняла голову и взглянула на совсем ещё крохотного мальчонку. Не по годам эти двое развиты. Совсем не по годам. И не от хорошей жизни они, не побывав детьми, взрослыми да мудрыми стали.

***

Вернувшись в палатку с ворохом выделанных мягких шкурок, сбросила их на сундук и обернулась. Матрасы Комира и Дары были пусты. Нахмурившись, решила разведать, где же в столь позднее время ошиваются эти двое.

Искать долго не пришлось.

Заглянув в небольшую палатку жрицы, улыбнулась. Моя детвора уже сладко спала на отдельном широком матрасе, расстеленном возле женщины.

— Не забирай их, лера, — негромко попросила дочь Яники. — Заболтала я их. Скучно мне. Вот уж не думала, что ничего не делать — это так утомительно. Совсем отвыкла от праздной жизни.

Кивнув соглашаясь, я вошла внутрь, подняла одеяла и укрыла детей. Они крепко спали и не почувствовали мое присутствие.

— Что с ними дальше будет, лера? — в голосе темноволосой женщины слышалась озабоченность.

— Меня зовут Астрид, и я уже давно не лера, — прошептала немного смутившись. И поправив небольшие, набитые перьями подушки, убрала волосы с лица Комира. Он выглядел таким крошечным. — Откуда они пришли? С какого лена.

— Откуда же мне знать, — жрица чуть подтянулась, устраиваясь на подушку повыше. — Дара девочка скрытная лишнее никогда не скажет. Всё молчком. Но не воровитая, чужое без спросу не возьмет. У других не отнимет. Еду не прячет. Читать и писать умеет. Видно воспитание. Мальчонка дикий, конечно, но оно и понятно с таким увечьем. Так куда ты их определишь, послушница?

— Известно куда, — я присела на матрас в ноги малышни, — моими будут. Пока жива, позабочусь, а там...

Я нарвалась на весьма удивленный взгляд женщины.

— А чего это ты, молодая такая, да при таком мужчине и умирать собралась? — Она села еще выше и, потянувшись, подсунула под спину вторую жесткую подушку. — Странно даже. Я вот к вам прибилась и жизнь новыми красками заиграла. Рановато ты, девочка.

— Я прорицатель... — попыталась объясниться, но услышала смешок.

— И что? — жрица забавно приподняла густую смоляную бровь. — Был бы от вас, видящих, хоть какой-то толк. А так — сплошные пустые слова. Только путаницу в жизнь вносите. Страху напустите, а на деле получается пшик...

— Много вы таких, как я, знали? — даже обиделась немного на такие слова, хотя доля правды в них чувствовалась.

— Да в палатке этой вас уже двое, — она махнула рукой на спящего Комира. — И что? Ай, лучше бы ты бытовиком родилась, куда полезнее.

Я рассмеялась, вот уж не поспоришь.

Жрица улыбнулась и прикрыла глаза. На смуглой от постоянного загара коже проступали синяки, уже желтые, сходящие. На душе шевельнулось удовлетворение оттого, что мы спасли ее. Одной могилой на обочине дороги больше не стало.

— Вы вернетесь к своим? — Сама не поняла, зачем спросила, наверное, чтобы еще немного поговорить.

— Не знаю, — она зевнула и прикрыла рот ладонью. — Мечта у меня есть. Заветная. Вот лежу уже какой день и думаю, может, сама Яника мне тебя, послушница, послала. Уж больно красиво все в моей голове выстраивается. И лера ты и муж твой не простой вояка, а целый генерал. Совестно будет перед богиней и сестрами не воспользоваться нам в угоду таким-то положением.

— А что за мечта? — Мне стало уж больно любопытно, как мною «пользоваться» собираются.