Искушение и разгром

Опрокинувшись на спину, слыша и не слыша его, Наташа смотрела на него. Тело девушки, с неистовой силой выгнувшись под ним, с протяжным стоном вновь достигло цели, взметнув ногами и ударив ими о его плечи, на этот раз она утащила его за собой; с криком рухнув и снова, спустя несколько секунд придя в себя, повалившись набок, он расстался с девушкой. Наташа лежала рядом с ним на спине; лежа между ними, он почувствовал, как рука повернувшейся набок девушки упала на его вытянутую руку. Перевернуто видя мебель и стены, на секунду вдруг почувствовав, что вместе с кроватью и девушками то ли взлетает, то ли проваливается в пустоту, привстав на кровати и остановив это движение, он оставил девушек у себя за спиной. Оставшись в одиночестве, чувствуя, что на него надвигается что-то, о чем он успел забыть, заслоненный их телами, опираясь на заброшенную за спину руку, словно заново вглядываясь в предметы, бессмысленно-автоматически он вспоминал все случившееся два часа назад в гараже. Все было какой-то нелепостью, которая вообще не могла быть совершена им, точно помня, что он сделал, и не понимая, как он мог это сделать, приподнятый на кровати, в оцепенении он наблюдал все это кадр за кадром, как какие-то несерьезные картинки, проплывавшие перед ним. Все было как в игре, когда надо было сделать какой-то ход, чтобы остановить противную сторону, например поднять пистолет и нажать спусковой крючок, и он поднял и нажал, но пистолет был настоящим, и пуля была настоящей, и смерть была настоящей, вернуться назад и переиграть все заново, что казалось сейчас таким правильным и естественным, было нельзя; еще не до конца ощущая этого, но понимая это, он почувствовал, как что-то быстро меняется в нем. Мысль о том, что он убил человека, вернувшись к нему, таранным бревном въехала в его сознание, круша все; чувствуя, что не может больше сидеть, быстро поднявшись с кровати, споткнувшись обо что-то, чувствуя, что его ведет в сторону, он упал на колени. Музыка наполняла комнату. Слушая ее, пытаясь подняться, сделав несколько шагов на четвереньках, зацепившись за край стола, но соскользнув, вдруг поняв, что ему незачем вставать, опустошенный, он опустился на ковер, привалившись к дверце шкафа.

– Mama, just killed a man

Put a gun against his head

Pulled my trigger, now he’s dead

«Все, – подумал он, – это конец. Я убил человека, я этого не поправлю, я не сумею его вернуть. И это конец мне. Потому что я теперь другой. А что значит, я теперь другой? Это значит, меня прежнего нет, я подписал себе приговор, я ничто, я проклят. Все, что я любил, – книги, которые я читал, музыка, которую я слушал, – все это прошлое, все это теперь не для меня. Фредди, прости меня, я не должен больше слушать твою музыку, я убил по-настоящему, не в мыслях, а наяву, ты сочинял, ты придумывал, ты спел, а я убил. Что же я наделал, что же это, те, кого я любил, простите меня. Брайан, я любил твою музыку больше, чем музыку Фредди, прости меня. Простите, простите меня все. Джимми и Роберт, Ритчи, Кен, Нодди и Джим, Андрэ и Ханси, и вы, новые, – Мортен, Гленн, Вибеке, Фредрик и Йонас, Блэкхарт, Нагаш – простите меня. Я предал себя и предал вас. Простите, простите, простите».

С ним случилась истерика. Соскользнув набок, снова попытавшись встать и упав на четвереньки, в надрыве отчаяния, словно ища что-то, он попытался сделать несколько шагов по полу, снова повалившись, куда-то плывя вместе с комнатой, он видел, как девушка, бесчувственно встав, словно не замечая его, двигаясь как во сне, зачем-то подошла к столу и, что-то взяв там, пошатываясь, вернулась и упала животом на кровать; перевернувшись набок, по-детски подложив ладошку под голову и подтянув колени, Наташа другой рукой что-то искала рядом с собой, девушка что-то говорила ей. Музыка угасала. Беспорядочно двигаясь на кровати и ворочаясь, Наташа и девушка говорили что-то бессмысленное друг другу, их голоса, словно жившие отдельно от них, пробивались к нему сквозь затихавшую музыку; слыша, но не различая их, он захотел снова подняться и лечь между ними, но не смог. Огромная усталость, накрывая все, накатилась на него. Сил не было. Лежа, он попытался еще раз подумать о том ужасе, который с ним случился, но мысли понеслись вскачь, какие-то посторонние, невесть откуда взявшиеся слова запрыгали у него в мозгу, все вдруг стало легким, текуче-стремительным, бессмысленным, рванулось куда-то в пустоту и унесло его за собой.

12