Искушение Ярославны

– Просто рука дрогнула, – оправдывался он, шмыгая носом. – Вепрь здоровенный, как гора, а из чащи совсем неслышно выкатился. Вот я промахнулся. На моем месте любой мог бы.

– Конечно, – заверила брата Анна.

– Разве я трус?

– Нет, что ты! Ты очень смелый, Слава. И ты княжеского рода.

– Когда мы возвращались, – пробурчал Вячеслав, – отец сказал, что, мол, все сыновья как сыновья, а младший… И рукой так махнул, будто слов подходящих нет. И даже не взглянул ни разу. Только зубы сжал и бровями двигает.

– С ним бывает, – стала успокаивать брата Анна. – Если разозлится, то надолго. Но потом все равно отходит.

– Не хочу потом, хочу сейчас! Пусть знает, что я, как и он, смелый. Ничего, я ему докажу.

– Как?

– Есть у меня задумка одна, – таинственно проговорил Вячеслав. – Поедешь со мной завтра гулять?

– За стены? – догадалась Анна. – Мне нельзя.

– Со мной можно, – важно заверил ее брат. – Отец разрешение дал и назад не забрал.

– Он тебе разрешил, а не мне.

– Ничего. Оденешься в мое, никто не узнает. Будешь отроком. Товарищем моим. Согласна?

Сердце Анны забилось быстрее. Она любила риск, любила запретные плоды и приключения. Иногда княжне казалось, что ей следовало родиться не девицей, а парнем. И сейчас, вместо того чтобы ждать, когда ее выдадут замуж, она скакала бы на лихом коне во главе дружины и рубила бы мечом вражьи головы, как кочаны капусты.

– Согласна, – кивнула она. – Когда?

– Да хоть завтра, – решил Вячеслав. – Утром отец в Берестье выезжает. У него там встреча с королем Поландии назначена. Казимир опять помощи просит в войне с мазовшанами.

– И откуда ты только знаешь все? – восхитилась Анна. – Разве отец на советах тебя рядом садит?

– Нет пока, – признался брат со вздохом. – Но я и сам не лыком шит. Если поднять дубовые плитки над троном в приемной палате…

Он бросил испытующий взгляд на сестру и прикусил губу. Видя его досаду, Анна решила не придавать этим словам значения.

– Значит, завтра? – уточнила она.

– Да, – кивнул Вячеслав, незаметно переведя дух. – Я за тобой приду, жди.

Он сдержал слово. Явился к Анне злой, обиженный, бросил к ее ногам узел с одеждой и сказал:

– Из города выедешь так, а там переоденешься.

Пока Анна придирчиво разглядывала вещи и подносила к носу, проверяя, чистые ли, Вячеслав пожаловался:

– Батюшка даже не обнял меня на прощание. Я нарочно во двор вышел, а он кивнул только, как чужому.

Было ясно, что все его мысли о разладе, который он тяжело переживает. А еще Анне было ясно, что прости отец Вячеслава, погладь его по голове поощрительно, и тот мог бы не явиться сегодня. Он ведь сошелся с Анной не из любви, и даже не от скуки. Она была нужна ему для маленькой мести. Он знал, как пренебрежительно относится отец к младшей дочери, и хотел насолить ему. Мол, ты меня к себе не подпускаешь, тогда буду с сестрой водиться.

Было немного досадно, но настоящей обиды на Вячеслава она не держала. При всех своих недостатках он был ее братом. Как можно не любить его?

– Довольна обновами? – подмигнув, спросил он. – Тогда пойдем. И так времени много потеряли.

Анна уже сделала шаг к двери, когда схватилась за голову. Ей, как незамужней девице, позволялось ходить на людях простоволосой, но, выдавая себя за отрока, она не могла отправиться в путь с заплетенной до пояса косой.

– Шапка нужна, – сказала она, поспешно сооружая на макушке замысловатый венец. – Неси шапку, Слава.

Брат ненадолго исчез и вернулся с плетеным колпаком, позаимствованным у кого-то из слуг. Сам он нахлобучил на голову мурмолку, напоминающую формой горшок.

– Айда! – нетерпеливо позвал он. – Я наказал, чтобы коней оседлали. На Ласточке поедешь.

– Я хочу на Снежке, – закапризничала Анна.

– В другой раз, – отрезал Вячеслав. – Сегодня по-моему будет.

– Почему по-твоему?

– Потому что я главный.

Анна хотела было поспорить, да не стала. Ей уже не терпелось очутиться на свободе, где так много простора вокруг и всего неизведанного. Проснувшаяся после зимней спячки природа ожила и занялась пышным цветом, но жара еще не началась, зелень была сочная, свежая, душистая, а чистый, как родниковая вода, воздух пьянил и кружил голову.

Вячеслав ехал на горячем отцовском жеребце, прозванном Огоньком. Под Анной шла мерной рысью белолобая Ласточка, резвая, но послушная. Сидеть приходилось боком, поэтому при виде первого же яра за воротами Анна направила кобылицу туда.

– Подержи, – попросила она, передавая брату поводья. – И отвернись.

Вячеслав подчинился. Убедившись, что наверху никого нет, Анна решительно сбросила красный сарафан и стала стаскивать с себя белую рубашку. Высвободив голову, она увидела, что Вячеслав с ухмылкой смотрит на нее. Недолго думая, Анна стегнула его холстиной. Охнув, он схватился за лицо, видимо получив по глазу серебряной пуговицей. Жалости к нему Анна не почувствовала.

– Не охальничай! – предупредила она.

Вместо того чтобы дать сдачи или начать ругаться, Вячеслав хихикнул:

– Вона! У тебя уже и сиськи выросли! Хе-хе-хе!