Искушение. Книга 1. Перстень Змеи

Что касается дел. Нестабильность политической и финансовой обстановки в Азиатской и Северо-Африканской зонах будет нарастать. Но мы не можем рисковать деятельностью производственных и исследовательских центров, которые размещены там. Планируется их перемещение на территорию России. Ваша страна имеет сейчас все условия для того, чтобы стать центром некоторой экономической стабильности в мире. Кроме того, среди вашей молодежи значительная ее часть не определилась в политическом плане. По нашему мнению, этот контингент имеет колоссальный физический и эмоциональный потенциал. И мы нацелены на то, чтобы эти молодые люди дружно прокричали «Зиг Хайль!» и встали под знамена Четвертого Рейха. Теперь, прошу меня простить, но время, которое я мог посвятить Вам, я исчерпал. Связь будем держать по прежней схеме. До скорой встречи, господин Беленин.

Шмитке поднялся, и коротко кивнув, вышел.

Беленин залпом допил коньяк. Голова шла кругом. Давно с ним не говорили в подобном тоне. Страх сочился из каждой клеточки его организма, вытесняя способность рассуждать здраво. Неожиданно он вспомнил о Медузе. Зачем он отдал Баркеру фигурку? Сейчас, этот заносчивый наци ползал бы в ногах, повинуясь его воле.

Картинка с ползающим в ногах Шмитке вернула Михаилу Борисовичу утерянное спокойствие. Первой мыслью было позвонить на ворота и задержать немца, но, подумав, олигарх решил повременить.

Во-первых, надо было «прибрать у себя дома». Он нажал кнопку на столе и вызвал управляющего и, когда тот вошел, велел ему срочно вызвать начальника охраны.

— Василий Степанович, скажи-ка мне, когда последний раз проверяли дом на предмет «жучков», закладок и прочей гадости?

— Каждый месяц, Михаил Борисович, проводим. Последний раз три недели назад, — бодро отрапортовал секьюрити.

— Значит, это американцы или кто-то из своих, — мрачно подумал Беленин, — если американцы, то они могут уже знать о сегодняшних встречах, а если кто-то свой, то жучок вряд ли оборудован передатчиком и только записывает. Следовательно, он еще здесь.

— Василий, у меня сейчас важная встреча — человек в гостиной ждет. Мы с ним кое-что «перетереть» должны, а ты, тем временем, срочно сюда свою бригаду собирай и проверь комнату на закладки. И, главное, обеспечь, чтобы этот «шмон» никто, подчеркиваю — никто не видел и не слышал. Понял?

Два раза Василию повторять было не надо. Он молча кивнул и вышел из курительной.

Когда Михаил Борисович вернулся в гостиную, где его с нетерпением ожидал Бунин, его лицо излучало искреннюю радость и радушие.

— Бога ради, Степан Борисович, извините! В этом доме, мне ни сна, ни покоя. Так на чем мы остановились? Ах да, поездка вашего шефа в Китай и перспективы «нефтянки». Если Вы не возражаете, мы эти вопросы пока обсуждать не будем — у меня неожиданно появилась новая информация, которая позволит нам одновременно решить все проблемы, и ваши, и мои. Мой источник, а это очень информированный человек, сообщил, что корпорация Гумилева, где Вы имеете честь пока работать, в ближайшее время собирается выставить ряд своих активов на IPO. Андрею Львовичу, видите ли, денежек не хватает на реализацию своих амбиций.

— Я ничего об этом не знаю, — удивлению Бунина не было предела. Выведение активов на биржу — мероприятие не сиюминутное, и он никак не мог понять, как такая информация могла пройти мимо него.

— Да не волнуйтесь Вы так. Прошу к столу! Поди, умираете с голоду, пока я бегаю по дому, как оглашенный, — Беленин приглашающим жестом указал Бунину на уже сервированный стол, который был виден за стеклянной перегородкой.

Первые минуты собеседники молча поглощали пищу. Когда первый голод был утолен, Михаил Борисович, вытерев рот салфеткой, отсалютовал рюмкой коньяка, — за Ваше здоровье, профессор! — и продолжил, невзирая на недоуменную мину на лице Бунина, — Ваше алиби, поражающее своей достоверностью, будет готово уже к обеду завтрашнего дня. Никаких телодвижений в стиле Джеймса Бонда, которые Вы тут мне нарассказывали, мы предпринимать не будем. Разыграем с дорогим Андреем Львовичем и его службой безопасности классический гамбит. Да ешьте Вы, ешьте, Степан Борисович! Вам силы нужны! Нас ждут великие дела!

Глава 15

11.05. 18 октября 1941 года. Деревня Огибаловка Можайского района.

Софья Ивановна прислушивалась к раскатам пушечной канонады, доносившейся со стороны города. Всю ночь и утро по раскисшей дороге к Можайску, что проходила через деревню, шли солдаты и медленно тащились подводы с раненными. Машины по дороге не могли проехать уже неделю. Все, кто мог, уже ушли из Огибаловки вдоль железной дороги в сторону Москвы, побросав дома, вещи и скотину. Ночью только в усадьбе Ильиных да у Марьи Жуковой в окнах был виден свет. Марья ушла с рассветом в Пушкино к сестре, а дальше в леса, где уже с лета ее муж Степан Порфирьевич готовил заимку, чтоб пережить зиму. Когда началась Война, инвалид и герой Гражданской Степан Жуков, вспоминая Первую мировую и годы коллективизации, так говорил Софье Ивановне: