Искушение. Книга 2. Старые письма

В этот момент из-под кровати появилась кошка. Игнорируя хозяйку, она подошла к Жуку, выгнула спину дугой и грозно зашипела. Пес осекся на полурыке и удивленно сел на хвост. Убедившись, что от Жука агрессии не ожидается, персиянка грациозно вспрыгнула на руки хозяйки и громогласно заурчала.

— Тебе не кажется, что наша барышня отвлекает внимание от чего-то? — обратился Кирилл к жене.

— Или от кого-то! — испуганно откликнулась Ксения, с ногами забираясь на диван.

В этот момент из-под кровати раздался стук и шуршание, будто кто-то ритмично стучал палкой по полу и одновременно возил жесткой щеткой, и перед глазами Ильиных возник нахохлившийся попугай.

Птица была большая, похоже, старая. По обтрепанному зеленому оперенью было видно, что последнее время ей было несладко. На правой лапке не хватало пальца.

— Пиастр-р-ры! Пиастр-р-ры! — подражая крику попугая, проворчал Кирилл, — Василиса, а куда ты дела Джона Сильвера?

Кошка продолжала невозмутимо уркатать на руках у Ксении. Всем своим видом она демонстрировала остальным членам семьи, что весьма довольна их реакцией на появление в ее доме нового обитателя.

— С-с-семечки! — вместо кошки ответил Ильину попугай.

— Интересно, где я тебе здесь семечек найду? — Кирилл с удивлением заметил, что втягивается в беседу с говорящим попугаем.

— Ксенюшка, как ты думаешь, где здесь можно купить семечек, — обернулся он к жене.

— Нет, нет, нет! — Ксения протестующе замотала головой, — только говорящего попугая нам не хватало! Наверняка у него есть хозяева, они его ищут, переживают. Лучше сходи к дежурной и спроси, не пропадал ли у кого замечательный, говорящий, зеленый попугай?

Пока она это говорила, Кирилл неотрывно следил за птицей. Казалось, что этот зеленый комок помятых перьев внимательно слушает, о чем говорят люди. Склонив голову набок, посверкивая черной бусиной глаза, он, молча, ждал решения своей судьбы. Более того, до Кирилла вдруг отчетливо дошло, что в комнате повисла странная тишина. Василиса перестала урчать и лежала с закрытыми глазами, нервно подергивая кончиком хвоста. Жук тоже сидел, не издавая ни звука, только его мокрый нос постоянно шевелился, читая незнакомые запахи и настроение хозяев. Создавалось впечатление, что не только попугай ждал решения Кирилла и Ксении — пес с кошкой тоже переживали за судьбу птицы. Кирилл ласково обнял жену и привлек ее к себе.

— Посмотри, они ждут, что мы решим. Сами-то, уже все решили. Во всяком случае — Василиса-то точно.

Услышав свое имя, Васька только слегка пошевелила ухом и вновь громогласно заурчала.

— Тебе не кажется, что этот «зоопарк» как-то стремительно разрастается и крутит нами, как хочет? — повернулся Кирилл к жене, забрал у нее Василису и взглянул в медовые глаза кошки.

— Признавайся, хитрое и коварное животное, твоя работа? — Ильин кивнул на попугая, который нерешительно переступал лапами. — Признавайся!

Васька зажмурилась, лапки бессильно повисли вдоль плотного брюшка, хвост замер. Талантливая актриса исполняла пантомиму «Покорная жертва смирилась со своей суровой участью».

— Лучше расскажи, как ты умудрилась протащить в дом это чудо в перьях? — ласково встряхнул мохнатую любимицу Кирилл.

Осознав, что гроза миновала, и опять можно «вертеть хвостом» как заблагорассудиться, хитрое животное стало несколько картинно дергать лапами, мол, «Отпустите на волю, жестокие грубияны-живодеры!».

— Ладно, иди, Сара Бернар[82], — с этими словами хитрюга была выпущена на волю.

— С-с-семечки! — тихо подал голос новый член семьи. Видимо, птица голодала последнее время, и пустой желудок в ожидании миски с семечками не давал ей покоя.

— Кирюш! Узнай у дежурной, чем можно его покормить, а я пока подумаю, в чем его везти домой.

Ксения взяла птицу, которая покорно замерла у нее в руках, только часто-часто моргала, будто собиралась заплакать.

Когда через час к парадному входу пансионата подъехала корпоративная машина, чета Ильиных уже сидела в фойе. В ногах у них лежал Жук, задумчиво положив морду на лапы. Мордочка спящей Василисы виднелась за решеткой перевозки. Ксения о чем-то увлеченно говорила по телефону. Один Кирилл Иванович выглядел более чем странно. Во-первых, на голове его была намотана пестрая чалма. Тот, кто мотал Кириллу чалму, не отличался аккуратностью, потому что ткань съехала на ухо, полностью его закрыв. Во-вторых, у Ильина на плече сидел большой зеленый попугай. Таким образом, русский химик Кирилл Иванович Ильин представлял собой восточный вариант пирата Джона Сильвера[83]. Такой нелепый вид нового хозяина попугая объяснялся беспокойным характером птицы. Ильины долго думали, каким образом довезти Ираклия (такое имя получил их новый питомец) до постоянного места жительства. Коробки, в которую можно было бы его поместить, у них не было. Запихнуть птицу в мешок — не поднималась рука. Оставалось одно — привязать к лапе Ираклия длинный прочный шнурок, а саму птицу держать в руках.