Искушение. Книга 2. Старые письма

— Да, да. Нет, недалеко. Хорошо, скоро буду, — Илья убрал телефон и обернулся к отцу, — а теперь, веди меня по вашим лабиринтам обратно. Звонила секретарша твоего босса, он приехал и интересовался — могу ли я сейчас встретиться с ним? Я, конечно, согласился — не ездить же сюда каждый день.

Кирилл оставил сына у дверей приемной, а сам пошел в кофе-бар испить кофею.

Кабинет Гумилева.

Андрей отдавал себе отчет в том, что уделяет неоправдано много внимания отцу, а теперь и сыну Ильина. Тайна тайной, но работа превыше всего. Он сделал старшему Ильину невероятно щедрое предложение. Сейчас к нему придет сын и опять, как недавно перед встречей с Кириллом Ивановичем, Гумилев не представлял, о чем говорить с молодым человеком.

На сообщение секретаря о том, что Илья Кириллович ждет в приемной, Андрей коротко бросил: «Пусть войдет».

Прежде всего, Гумилева поразило, что сын Ильина при явном внешнем сходстве с отцом представлял собой совершенно другой типаж. В кабинет вошел деловой человек, для которого визит к олигарху был не посещением «начальствующего кабинета», а «отрывающее от дел» вынужденное мероприятие, дань вежливости. Одет он был неброско, но не «с рынка» и только немного запыленные туфли говорили о том, что по городу он перемещается не на автомобиле, а пешком. Чтобы проверить свою наблюдательность, после приветствия и приглашения присесть, Андрей спросил: «Илья Кириллович, не подскажите, а где Вам удалось припарковаться?»

— Парковался папа. Далековато, но, я подозреваю, здесь вообще с этим проблемы, когда все уже на работе. Пришлось идти по задворкам рынка. Жуткая пылища. Признаюсь, предпочитаю передвигаться по центру города общественным транспортом. Конечно, о комфорте приходится забыть и в хорошем костюме в наш метрополитен лучше не соваться, зато я еще ни разу не опаздывал на назначенную встречу.

Ответ молодого Ильина поднял настроение главы корпорации и неожиданно для себя Гумилев разоткровенничался.

— Извините меня, Илья Кириллович, но своим вопросом я хотел проверить свою наблюдательность и, возможно, интуицию. Я подумал, что Вы предпочитаете общественный транспорт личному автомобилю, и, как видите, не ошибся. Несколько лет назад один мой знакомый сказал, что у меня хорошая интуиция, с тех пор я частенько непроизвольно проверяю ее. Еще раз, извините.

— Нет проблем. Тем более, в самую точку, — Илья старался не показать, что чувствует себя неудобно, потому что не понимал, о чем он может говорить с IT-шным олигархом. Он решил первым начать разговор.

— Андрей Львович, спасибо, что пригласили меня, но мне не совсем понятен Ваш интерес к нашей семье. Папа — человек, который всю свою жизнь провел в пыльной лаборатории закрытого НИИ, не в обиду ему будет сказано, видит Мир в упрощенно-идеальном виде: он что-то придумывает, государство в лице «родного» НИИ, платит ему копеечку, не придумывает — тоже копеечку. Так, год за годом, прямиком к пенсии в десятку-полторы тысяч российских рублей. Если хорошо подумать — та же копеечка. Мне кажется, что пригласили Вы его работать не просто так, скорее всего, отец что-то придумал. И это «что-то» тянет уже не на «копеечку», не так ли?

— Вот и делай добро людям. Илья Кириллович, Ваш папа пока ничего не открыл и ничего выдающегося не придумал. В этом я могу Вам поклясться, хоть на Библии, хоть на Карлмарксовском «Капитале».

Грозная складка, которая пролегла вдоль губ и потемневший взгляд, сразу показали Илье, что его слова очень не понравились Гумилеву.

— Признаюсь, Ваши подозрения мне весьма неприятны. За все время существования моей компании или, как сейчас принято говорить, корпорации, ни один из моих сотрудников не может сказать, что я, Андрей Львович Гумилев, паразитирую на открытиях сотрудников! — последние слова глава корпорации уже говорил достаточно громко и резко. Настолько громко, что в кабинет заглянула секретарь и, увидев покрасневшее лицо шефа, быстро скрылась, прикрыв дверь.

— А Вам, молодой человек, должно быть стыдно. Впредь, старайтесь лучше думать о людях, — гнев Гумилева пошел на спад и он замолчал, откинувшись в кресле.

Илья понял, что перегнул палку.

— Извините, Андрей Львович, что нечаянно Вас обидел, поверьте, не хотел. Но что думать, когда отец сперва целый год что-то «тихарит» — не ест, все время о чем-то напряженно думает, потом его вызывают аж к самому вице-премьеру, который отвечает за оборонку. Потом папа пропадает. Мы уж думали — все. Мама себе места не находила, не знаю, как она это пережила. Обнаруживают отца в больнице. Ничего не помнит, документов нет. Сам чем-то напуган. Не успел выписаться из больницы — предлагают работу за огромные деньги в самой инновационной корпорации страны. Что бы Вы сами подумали после этого?

Андрею этот парень начинал нравиться. Гнев прошел, а доводы гостя были просты и убедительны.