Искушение любовью

— Ты не можешь выбирать, согласиться ли тебе на дуэль или уйти. Твой выбор заключается в следующем: либо ты будешь драться, либо я просто пристрелю тебя на месте. И моя рука не дрогнет. Разве ты не помнишь, что в нашу последнюю встречу я предупреждала тебя, чтобы ты не вмешивался в мою жизнь или я тебя убью?

Она говорила ровно и спокойно, хотя внутри у нее все тряслось.

— Я не могу драться на дуэли, — фыркнул Уэстон. — У меня нет при себе дуэльного пистолета.

— У меня есть, — бодро вмешался Силас Годвин. Он взглянул на Уэстона и нахмурился. — Кажется, все в порядке. — В добавление к прочим важным достоинствам Годвина он еще и не отличался чрезмерно острым умом.

— Разумеется, не в порядке, — огрызнулся Уэстон. — Я не стану драться с женщиной. Это было бы не по-джентльменски. Это неправильно. В самом деле, Джесс…

— Не называй меня Джесс! — Она взвела курок.

— Но, Джесс…

Она отступила на шаг назад.

— Тебе нравится верить в то, что я слабая и беспомощная. Что я ничего не могу. Что ты можешь манипулировать мной как тебе нравится, ставить меня туда, куда удобно тебе. Ты хотел бы считать меня своей собственностью. А я слишком долго тебе это позволяла.

— Да ладно, Джесс. Ты расстроена, я понимаю. Но давай вести себя разумно.

Ее голос дрогнул:

— Я не твоя жертва. И я веду себя очень разумно. Единственный способ жить спокойно — это избавиться от тебя. Ты смотришь на меня и видишь перед собой всего лишь вещь. Вещь, которую можно взять и использовать, когда она тебе понадобится.

— Джесс, мы оба знаем, что стрелок из тебя никакой. Это просто смешно. Какая-то пародия на дуэль.

— Опять же — тебе просто нравится в это верить. Сейчас ты убеждаешь себя, что тебе ничто не грозит, что женщина ни за что не сможет в тебя попасть. Ты говоришь себе, что тебе нечего бояться и что стоит только выбраться из этой нелепой ситуации — и ты снова сможешь манипулировать мной, как тебе захочется. Но может быть, я не такой уж плохой стрелок. Ты хочешь опять причинить вред мне и тем, кто мне дорог, и на этот раз я не стану поворачиваться и убегать.

Уэстон презрительно посмотрел ей в лицо:

— Прекрасно. Можешь думать так. Но предупреждаю — когда этот спектакль закончится и я не получу ни одной царапины, мы поговорим еще раз. — Он искоса взглянул на Марка. — Если, конечно, мне позволят говорить. Некоторые из присутствующих здесь уже показали свое дурное воспитание и неджентльменское поведение.

— Я просто не стал драться с тобой по твоим правилам, — заметил Марк. — Подумай о том, что ты сделал.

— Что? Что я сделал?

— Уэстон, — сказала Джессика, — по твоей вине я чуть не умерла. Смерть прошла буквально в трех дюймах от меня. С чего ты взял, что я отпущу тебя безнаказанным?

Он зевнул.

— Хорошо. Давай покончим с этим цирком.

Они развернулись друг к другу спинами. Секунданты — Годвин со стороны Уэстона, Марк с ее стороны — начали отсчитывать шаги. С каждым футом ситуация казалась Джессике менее и менее реальной. Это было невероятно. Неужели она и в самом деле вызвала Уэстона на дуэль? Неужели сейчас все закончится?

Они обернулись. Фигура Уэстона почти полностью скрывалась в тумане. Какой жалкий человек, внезапно подумала Джессика. Она не могла поверить в то, что из-за него чувствовала себя такой бессильной. Ее слегка била дрожь. Годвин поднял белый платок.

Ей было необязательно стараться опередить Уэстона. Джессика взяла себя в руки и попыталась стоять спокойно. Он ни за что не попадет. В таком тумане и на таком расстоянии… для Уэстона это было невозможно.

Годвин взмахнул платком. В эту же самую секунду Уэстон вдруг направил пистолет на Марка. Должно быть, все это произошло мгновенно, потому что Марк даже не успел отреагировать. Но эти доли секунды, промежуток времени между двумя ударами сердца, показались Джессике вечностью. Дуло пистолета Уэстона медленно поворачивалось к человеку, которого она любила больше всего на свете, и Джессика выстрелила.

Почти тут же прозвучал и его выстрел. Кто-то вскрикнул. Отдача ударила ее в плечо, и все вокруг заволокло облако черного порохового дыма. Не дожидаясь, пока оно рассеется, Джессика со всех ног бросилась к Марку, чувствуя, что ее сердце сейчас разорвется на куски. Ее руки были холодными как лед.

Они оба были на земле, и Марк, и Уэстон. Но Марк спокойно прижимал к плечу Уэстона платок, в то время как Годвин бесполезно метался рядом.

— У меня были противоречия исключительно с сэром Марком, — выговорил Уэстон. — Это… это просто смешно.

— Это неправильно, — бессмысленно повторял Годвин. — Это совсем не по правилам. — Казалось, он только сейчас понял, что намеревался сделать Уэстон.

— Я о том же. — Марк нажал чуть сильнее, и Уэстон поморщился. — В таком деле, как это, не может быть никаких правил чести.

— Но следует… следует обо всем рассказать.

— И признать, что меня подстрелила женщина? Господи, ни за что. — Он взглянул на Джессику. — Ты промахнулась.

— Нет, это ты промахнулся, — заметил Марк. — Притом что стоял в шести шагах.

К ним уже спешил доктор. Он склонился над Уэстоном, сосчитал его пульс и осторожно осмотрел рану.