Искушение проклятого демона

Дьявол! Я ударила голой ладонью по камню — и чуть не взвыла.

Самым неприятным было то, что я понятия не имела, как открывается этот чёртов ход изнутри. А времени было не просто в обрез — его просто не было.

Ладно. Я не сдамся.

Я сосредоточилась, представляя, что мы с Конте вновь исследуем очередную древнюю крипту. Каждая неровность могла оказаться смертельной ловушкой, каждая шероховатость

— единственным тайным путём к цели.

Конте многому меня научил. Мои пальцы скользнули вверх к незаметному выступу, который совсем недавно накрыла его рука. Кто бы мог подумать, что однажды мне придётся повернуть это знание против него? И для чего — чтобы спасти от Конте убийцу его брата!

Тогда кого?

Но времени думать не было. Дверь открылась, и я метнулась наружу.

Пустые коридоры. Все были на коронации: дворец охранялся снаружи, но внутри гулял чёртов ветер. Если Тень будет спускаться без охраны…

А потом я почувствовала знакомый жар в груди, взлетая по лестнице. И поняла, что я почти на месте. Лишь бы Тень не заметил, что я рядом, пожалуйста, пожалуйста.

Задохнувшись, я вылетела в зал, обшитый тёмными деревянными панелями, с роскошным наборным паркетом, узоры на котором стоили, как целый особняк.

И увидела спокойный чёткий профиль Тени, стоящего у противоположного выхода.

А посреди зала, положив руку на рукоять меча, стоял Конте.

— Твоя власть в Рин Дредене закончилась, — произнёс он. — Навсегда.

— Интересно, — медленно произнёс Тень, — чего тебе стоило прийти сюда?

— А тебе? Выйти мне навстречу?

Я прижалась к стене, скрывшись в обшитой панелями нише. Ни тот, ни другой не повернул головы в мою сторону, и я перевела дух. Они меня не заметили.

— Ты всё-таки разузнал про тайный ход, которым я ушёл в ту ночь, — произнёс Тень. — Как ты прошёл? Я поставил там охрану.

Конте усмехнулся:

— И где она теперь, твоя охрана?

Глаза Тени сверкнули.

— Ты заплатишь.

— Валяются в беспамятстве, только и всего, — пожал плечами Конте. — Какого дьявола ты запер Закладку? Она должна была вернуться ещё вечером.

— Я запер бы и тебя, — холодно сказал Тень. — Раз уж тебе не нужна ни свобода, ни жизнь. Убирайся с моей дороги. Дважды я не повторяю.

— Я знаю, почему ты отменил жертвоприношение на своей коронации, — проронил Конте.

— И почему же?

— Ты слишком боялся, что положишь Дару на алтарь.

Не Закладку. Дару.

— Когда в жертве твоя кровь, пентаграмма просто взрывается силой, — продолжал Конте. — А когда чувства жертвы — открытая рана, ты и вовсе ощущаешь, как становишься бессмертным. Я знаю, что у тебя голова звенит от искушения положить её на алтарь, потому что я знаю этот взгляд. И голос, который требует крови, я знаю тоже. Демон внутри тебя, который жаждет получить своё.

Конте шагнул вперёд.

— Закладке я никогда не говорил, что демоны испытывают подобное, — негромко сказал он.

— Не хотел, чтобы она боялась парня, который заменил ей родителей. Но мы знаем, каково это, когда инстинкты берут верх, правда? Ты и я? Помнишь, на годовщине коронации, когда вся сила досталась Адриану? Долетело даже до нас с тобой.

Конте помолчал.

— Думаю, именно тогда Джейме встретился с тем, кто убил нашу мать. Потому на наш дом напали на следующий день.

Тень замер неподвижно. Конте горько улыбнулся.

— Не ожидал? Я всё знаю.

— Долго же до тебя доходило, — холодно произнёс Тень.

В зале повисло молчание. Абсолютная тишина.

И в этой тишине Конте произнёс одно-единственное слово:

— Ниро.

Я перестала дышать. Я вдруг поняла, почему Тень разбил медальон с портретом своей матери, не желая, чтобы его увидел Конте.

Потому что Конте узнал бы свою мать на этом портрете.

Мать Тени была матерью Конте, а Джейме Мореро был его отцом.

Тень не убивал Ниро Мореро по одной простой причине. Он сам им и был.

Мальчиком, брошенным в Подземье. Юношей, которому пришлось выживать в Гильдии Клинков в одиночку, пока его старший брат не подозревал, что Ниро был жив. А потом, устав от боли, предательств, ошибок и недоверия, этот юноша решил покончить со всем, что связывало его с прошлым, — и выгравировал на своей катане другое имя.

Но, едва он оказался на поверхности, Церон набросил на него удавку проклятия.

— Ниро, — беззвучно произнесли мои губы.

Теперь я знала, какое имя Тень произнёс ночью. Имя, которое я, должно быть, в глубине души знала всегда. Слова Тени об убийстве Ниро теперь представали передо мной в совершенно ином свете.

Конте убрал руку с рукояти меча и шагнул вперёд.

— Ниро, откажись от власти. Не оставайся среди них. Пойдём со мной.

Тень молчал, глядя вниз. А потом он медленно поднял взгляд, и я отшатнулась, увидев, какая ярость в нём сверкала.

— Ты думаешь, что я с тобой хоть куда-то пойду? Ты?!

— А разве нет? — Голос Конте стал хриплым. — Ты не этого ждал? Что я приму тебя и узнаю? Что мы снова станем семьёй?

На лицо Тени было страшно смотреть. Такого жгучего ледяного гнева я не видела в нём никогда.

— А ты помнишь, — тихо, почти вкрадчиво произнёс Тень, — как мы перестали быть семьёй? Может быть, освежить тебе память?

Конте потёр лоб.

— Я понимаю. Ты считаешь, что я бросил тебя в Подземье.

— А это не так?