Искушение (СИ)

Вениамин взял невесту за руку. Он очень волновался, его глаза рассказали ей о благодарных чувствах и о любви к ней. В конце третьего курса молодые обвенчались. А наша героиня, сгорая от любви к своему избраннику, в глубине души понимала — замужество станет помехой и преградой карьере, нарушит все планы, она не решится подписать контракт с театром и с импресарио. Вениамин настраивал молодую жену посвятить себя семье и дому. Его эгоистичное поведение омрачало настроение, но любовь к супругу заняла главенствующую позицию и была превыше всего. Решение расстаться с призванием и карьерой давалось нелегко и пришло не сразу. Сердце болело, мучительно переживала Оля разлуку с любимым делом. И мы с печалью наблюдали за её терзаниями. Однако любовь к Вениамину поглотила все её мысли, и Ольга отказалась от мечты.

— Почему же профессор не воспрепятствовал? — Софья Гавриловна была поборницей прав женщин, история задела её.

— Что вам сказать? Педагог и поныне пребывает в потрясении. Когда на кафедре заводят разговор о его лучшей студентке, он поднимается и, не прощаясь, уходит. Вот такая грустная история. Сегодня молодые дают совместный концерт — на этом княжна Ольга подведёт итог студенческих лет, проведённых в стенах консерватории, и попрощается со сценой.

— Считаю, что избранник поступил бесчеловечно. Он лишил её самого главного в жизни — ради чего она пришла в этот мир. — Я представила себя на месте девушки и почувствовала, как она несчастна.

— Согласен с вами, Нина Андреевна, поступок эгоистичен и говорит о том, что молодой человек больше влюблён в себя, нежели в избранницу, — заключил Прохор Петрович. — С другой стороны, Ольга сама сделала такой выбор.

— Его поведение Ольгу привело к этому выбору, не иначе. — Я была категорична в своих выводах.

— Поедемте, я купил билеты, — перешёл к делу Прохор Петрович, тем самым прекращая дискуссию.

— Сколько у нас времени на сборы? — спросила княгиня.

— Вместе с дорогой всего час. Поторопитесь, пожалуйста.

— Нина, ты слышала? Собираемся быстро.

— Не задержу, тётушка.

Волшебный дар

Концерт давали в Мариинском театре. Народу съехалось много. То ли слух прошёл, что Ольга даёт прощальный концерт, то ли много желающих нашлось послушать влюблённый дуэт, неизвестно. На подходе к театру поминутно спрашивали:

— Лишний билетик есть?

Преподаватели кафедры прибыли в полном составе, ректор консерватории с супругой, солисты Мариинского театра пришли послушать коллегу. Студенты и меломаны устроились на галёрке. Родители Ольги и Вениамина заняли соседнюю ложу рядом с нами. В этот вечер зал был набит до отказа. Ни одного свободного места. Прохор Петрович заботливо усадил нас в ложе и купил программку. Первое отделение состояло из произведений зарубежных композиторов, второе включало романсы и арии из опер русских композиторов. Время тянулось как резина. Ожидание нервировало слушателей.

Наконец оркестранты заняли свои места в оркестровой яме, убрали освещение в зале. Дирижёр поднял палочку, призывая музыкантов к полной готовности, и действо началось: прозвучала увертюра к опере Михаила Ивановича Глинки «Руслан и Людмила», настраивая слушателей на трогательное свидание с великой музыкой. Ведущий коротко пояснил, что прозвучит в концерте, не забыл представить слушателям исполнителей, рассказав о каждом из них.

И вот занавес открылся, на сцене появилась Ольга в бледно-голубом декольтированном платье, лиф сидел строго по точёной фигуре, нижняя часть платья — на кринолине. На руках ажурные перчатки, прикрывающие локти. Ничего лишнего, что могло бы отвлечь слушателя от музыки. Изящные украшения подобраны в стиле наряда. Головку украшали аккуратно уложенные волосы, часть которых локонами струились по спине. Выглядела певица обворожительно. Но когда она запела, зал замер. У меня сложилось впечатление, что все, затаив дыхание, срослись с ней. Сама сидела, как завороженная. Необыкновенная чистота и теплота её голоса обволакивали, унося в иной мир. Мне показалось, что горячая любовь и переживания певицы, связанные с расставанием, отразились в звуках. Её голос ласкал, нежил, успокаивал и дарил отраду. Виртуозное исполнение сложнейших пассажей не выпячивалось, напротив, смягчалось, не заостряя внимания слушателя на них. Она не пела, играла голосом, разговаривая интонациями флейты, арфы, скрипки и колокольчиков. Певица доносила замысел композитора, выстраданный сердцем, вкладывая в музыку часть своей трепетной души.

Матушка как-то рассказывала, как пела великая Аделина Патти. Ольга напомнила мне воспоминания родимой. Все эпитеты, которыми матушка награждала Патти, с лёгкостью можно было отнести к молодой вокалистке. Мне подумалось:

«Как же щедро Господь одарил и наградил её».

На огромной сцене творила необыкновенно талантливая исполнительница. Весь концерт меня не покидал вопрос: «Неужели Ольга никогда больше не выйдет на сцену, чтобы подарить слушателям свой талант и мастерство?»