Искушение (СИ)

— Что, что такое?! У преступника случился паралич дыхательных путей, с чего бы это?! Доктор, осматривая Гвоздкова при поступлении в тюрьму, сказал, что подследственный совершенно здоров. Отравился? Тогда кто и как передал ему яд?! — Агент терялся в догадках. — Проанализируем вчерашний день. Посетителей у него не было, я спрашивал. Передачи во вторник не принимают. А… вот оно что. — Мысль украдкой проскользнула и резанула по самолюбию. — Обдурила она меня. Эта княжна не из робкого десятка, как я погляжу, смело она обхитрила меня. — Баринов ошибался. Не взвесив всех обстоятельств, нашёл самый лёгкий и быстрый аргумент. — Теперь никто не докажет её причастность. Сама не изволила приехать, в письме подала тайный знак преступнику. Должен признать, наказала она его отлично и изощрённо. Так ему и следует. Но дело ещё не закрыто. Мой просчёт — упустил момент, надо было вскрыть письмо, прежде чем отдавать Гвоздкову. Что уж теперь? После драки кулаками не машут. Как это я, сыскарь с таким стажем, проморгал?! Усталость всему виной. А ведь не понравилась мне то, как она, выкручиваясь, отказалась от свидания. Наверняка знала, что, если приедет в тюрьму, вскроется её замысел, и точно обвинят в его смерти. А так… ничего не докажешь. И как ловко она обошла меня. Моё упущение. В любом случае обязан довести дело до конца, расследование продолжу, иначе государь будет недоволен мной. Как же это я так ошибся в ней? Вот вам и княжна.

Ущемлённое самолюбие Баринова не позволило ему подойти к вопросу трезво, объективно, критично. Детально проанализировать происшедшее и хотя бы предположить, что же на самом деле произошло? Проще было найти козла отпущения, тем более что княжна не пряталась от него и была на виду. А то, что девочка, измученная переживаниями, скрепя сердце держала в себе дикую душевную боль, молча терпела издевательское отношение со стороны преступника, Семёна Платоновича не убеждало и не волновало. Он не принял во внимание самое главное — душевное состояние убийцы. Гвоздков после беседы со священником находился в полном отчаянии. Весточка Нины явилась спасательным кругом для утопающего, если бы он её верно понял. Но преступник впал в состояние аффекта и на высшей точке эмоционального возбуждения совершил необдуманный поступок. Нина всего этого знать не могла. Справедливости ради подчеркну: у неё были веские основания наказать Гвоздкова собственными руками. В конце концов, Василий имел полное право вызвать его на дуэль, да всё что угодно, чтобы отстоять честь семьи. Но они — дворяне — не хотели ронять лицо и чувство собственного достоинства, терпеливо дожидаясь окончания расследования. Все эти факты для Баринова значения не имели, он их проигнорировал, выпустив из вида основной момент в этом сложном деле. А почему?

Карьерный рост, престиж, отношения с царём и его свитой стояли на первом месте. Агент тайной канцелярии очень продешевил. Он упал в глазах Нины. Как только княжна осознала просчёт Семёна Платоновича, разочарование постучалось в дверь её души, его авторитет заметно потускнел, и мнение Баринова больше не интересовало её.

Mаlо mоri quаm fоеdаri

Лучше смерть, чем бесчестье

Очень неприятный разговор

Агент тайной канцелярии не успокоился, в тот же день прибыл ко мне.

Агаша посмотрела на него косо, но в дом впустила.

— У меня очень мало времени, соизвольте позвать княжну. — На его лице была маска. Никаких эмоций, лишь суровый взгляд. Однако в груди колотилось.

— Сию минуту, барин.

Агаша прибежала ко мне взволнованная.

— Там приехал этот, от государя. Злой как собака некормленая. Может, не пойдёте?

— Отчего же? Пойду. Мне бояться нечего. Всё самое страшное в моей жизни уже произошло.

— Добрый вечер, Семён Платонович. Что-то вы зачастили к нам, — вошла я в гостиную.

Баринов без предисловия напустился на меня.

— А ведь вы заранее знали, что сделаете с ним! — Его глаза от переизбытка чувств и гнева буквально выпадали из глазниц.

«Чего это он такой злой?» — Баринов насторожил меня.

Вспомнила слова провидицы:

«Человека с чистым сердцем — защитит. С дурными желаниями — погубит и не пожалеет».

Он говорил загадками и в недопустимом тоне.

«Что-то случилось с убийцей моих родных?» — Мысли путались, бегали в голове, как затравленные.

— О чём вы? Поясните.

— Думаю, спектакль можно не продолжать. Вы прекрасно знаете, что произошло после того, как подследственный прочитал ваше письмо.

— Попрошу не повышать на меня голос, у вас нет на это права, — строго ответила на реплику агента.

— Вы умышленно отравили Гвоздкова, чтобы ускорить расплату за ваших родных и сестру. Не захотели дождаться законного решения. Не пойму, зачем меня выставили дураком?

— Вы глубоко ошибаетесь. О вас я и не помышляла. Мой вам совет — расставляйте правильно акценты. — Он с трудом сдержался.