Искушение (СИ)

— Да, загадки. Ты посмотри, как Господь заботится о тебе. Посылает предвестников своих, чтобы ты не падала духом. Ты Его дитя и Он не оставит без своей отцовской заботы и помощи. Не печалься, душа моя, тебя ждут великие дела, — улыбнулась мне крёстная и ушла заниматься делами. А я лежала и думала: «Как расшифровать посылы свыше?»

Ты мне не веришь?

— Крёстная, дорогая, а правда ли то, что из монастыря убегали послушницы, превращались в русалок или фей, и потом люди пропадали?

— Ты опять за своё взялась? Спрашивала уже, отвечала тебе, что на моём веку такого не случалось. Одна старушечка, монахиня из соседствующего монастыря, как-то поведала мне печальную историю, но не о наших послушниках в ней сказано.

— А что за история?

— Да она больше на легенду похожа. Вот послушай. За лесом, что недалеко от монастыря нашего, болотистое место. Нога человека туда не ступает, не пройти, да и жутко там. Я разок с послушницами побродила по лесу, собирали мы грибы да ягоды, набралась страха — на всю жизнь хватит.

— Что, дикие звери разгуливают и пугают?

— И это есть. Дело не столько в зверях, неуютно там, дрожь пробирает. Не знаешь, откуда и что выскочит на тебя.

Так вот. За болотом село стояло, а в нём люди жили. К нам дороги не знали, через болото не пройти. Подросла и расцвела девушка в том селе. Её все солнышком называли. Добрая, ласковая, улыбчивая. На слово — щедрая. На помощь — отзывчивая. А красавица какая. Льняные шёлковые пряди туго в косу заплетались и до коленок вились. Глаза с поволокой, как два блюдца, лазурным цветом отливали. На щёчках ямочки. Губки — спелые вишенки. Стала девонька скучать в селе. С рассветом встанет, переделает всю работу и томится. Вот как-то раз пошла она прогуляться. За село вышла и идёт куда глаза глядят. А ей навстречу юноша.

— Заблудился я, подскажите, краса ненаглядная, как выйти к лесу? — спрашивает у красавицы.

— Только объездной дорогой. Болото здесь, не пройдёте.

— Болото? Как же мне быть?

— Заночуйте у нас, а утром выведу вас на дорогу, она приведёт куда нужно.

— Не пойму, как попал сюда. Обычно гуляю по лесу. К болоту и не подхожу.

— Думу думали, вот и прозевали.

— Думал, вы правы. А вас не заругают, что чужого человека в дом привели?

— В нашем селе все друг другу помогают.

Вот так познакомились молодые и не заметили, как подружились. А потом и любовь у них случилась. Как прознали родители юноши, запретили ему с пришлой девкой дружбу водить. А он ни в какую…

«Люблю», — говорит, и всё. Родители не стали слушать пустые разговоры, закрыли сына в доме, не выйти и весточку не подать красавице. А ей срок вышел, тяжёлая она, рожать пора. Так в поле и родила девочку — копия мать. Все её кликали Полевая Фея. Подросла малютка, с птичками на их языке беседы вела. С рыбками, что в пруду водились, дружила. С травами, да с колосьями злаковых на своём языке разговаривала. Вот как-то раз снится матери её сон, что любимый в болото вступил, а выйти не может, зовёт её, зовёт на помощь. Ночью подскочила, платок набросила и туда. Прибежала и видит, вправду, задыхается суженый, затягивает его болото. Он увидел любовь свою и закричал:

— Не мог без тебя, сердечко моё ласковое, измучился.

— Сейчас, любимый. Иду к тебе.

— Не ходи сюда, затянет.

— С тобой и смерть не страшна.

Так они, обнявшись, и ушли. Поглотило их болото. После этой истории место стали звать «Смерть любви». И молодые туда ни ногой.

— Как страшно, крёстная, и жалко их.

— Это то, что люди сказывали. Таких историй пруд пруди. Не была там, не видела. Сама подумай, девушка послушницей в монастыре не служила. А вот их доченька, когда выросла, людям помогать стала. Талант в ней раскрылся. Но в русалки и феи никто не подался, — засмеялась Наталья Серафимовна. — Чего только люди не сказывают да не выдумывают. Слушать всех хлопотно и незачем.

Непонятное любопытство

— Наталья Серафимовна, дорогая, давайте прогуляемся. Своими глазами хочу увидеть то злополучное место.

— К болоту?! — Глаза крёстной округлились.

— Да.

— Ты глянь, какая смелая. Не пойду, и не проси. Туда не пойду. Путь заказан. — Я надула губы, как в детстве, когда обижалась на кого-то, и исподлобья посмотрела на настоятельницу. Она, не глядя на меня, сказала строгим голосом:

— Обижайся, своё решение не изменю. — Прошло мгновение, выражение лица крёстной изменилось, в глазах заиграли лучики света вперемешку со смешинками. Она нашла единственно правильно решение.

— Вижу, тебя эти истории озадачили. Я вот что подумала: для того, чтобы больше не возвращаться к этим событиям, предлагаю поехать к старой монахине, пусть сама тебе подтвердит.

— Поехали, вы правы, так будет лучше всего.

— Прямо сейчас?

— Почему бы и нет? До следующей службы долго ждать. Вы свободны.

— Что с тобой поделаешь, коль тебе так приспичило. Поедем. Их монастырь соседствует с нашим, сравнительно недалеко, в одной округе. Несколько вёрст отсюда. Твой энтузиазм кого угодно поднимет.

Добрались мы без особого труда. Дед Никифор, который привозил в монастырь дрова, благополучно доставил нас к месту. Мы вошли в комнату, и я проглотила язык.

— Ой…