Искушение учителя. Версия жизни и смерти Николая Рериха

С июля 1926 года на границе Монголии в провинции Ганьсу начали сосредотачиваться противники Далай-ламы. Это было небольшое вооруженное ополчение, готовое к боевым действиям. Предполагалось, что, как только они начнутся, ополченцы будут поддержаны гоминь-дановскими отрядами. Было определено и время, когда совместные тибетско-китайские силы выступят в свой поход на Лхасу по дороге паломников под знаменами Таши-ламы и Шамбалы, чтобы встретиться еще с одной силой — сентябрь-октябрь.

К этому времени Рерих, вернувшийся в Монголию, завершив свою миссию в Пекине (на Лубянке очень надеялись, что она будет удачна), двинется из Улан-Батора со своим караваном — Трансгималайская экспедиция продолжается, дамы и господа! Правда, это будет не совсем караван — вместе с ним в путь отправится большой отряд монгольской конницы, в боевой арсенал которой входит артиллерия — последние образцы орудий, созданных на советских заводах. Самое же главное заключается в том, что в караване Рериха будет следовать Таши-лама, а Рерих явится изумленному Тибету вовсе не в образе американского путешественника, а в ипостаси Далай-ламы XIV. Ведь реинкарнацию временного жильца дома Талай Пхо Бранг, русского белоэмигранта и американского путешественника Рериха в Великого Пятого в 1924 году признали монахи и ламы монастыря Морулинг — оппозиция «английскому» Далай-ламе XIII, группировавшаяся вокруг изгнанного Таши-ламы: он было объявлен новым правителем Тибета — Далай-ламой XIV со светским именем Рети Ригден, что означает в буквальном переводе «царь Шамбалы». Сконструированный на Лубянке миф будет реанимирован.

В географической точке, которая будет определена в зависимости от того, как начнут развиваться события, встретятся: ополчение противников Далай-ламы XIII, укрепленное отрядами гоминьдановцев, и караван Рериха, сопровождаемый грозной монгольской конницей, вооруженной артиллерией, и вся эта армада сопроводит до Лхасы возвращающегося в свою резиденцию Таши-ламу и нового правителя Тибета Николая Рериха в образе Далай-ламы XIV по имени Рети Ригден. -

Если на пути к освобождению тибетского народа и торжества справедливости миссия Рериха встретит вооруженное сопротивление армии Далай-ламы, которому на помощь придут англичане, военные силы каравана и двух лам окажут сопротивление, и тут же им на помощь придут две красных страны — Монголия и Советский Союз, всей своей боевой мощью: возможная военная операция, рассчитанная на безусловную победу, разработана во всех деталях.

Таков был первый вариант операции «Тибет-XIV» на завершающей стадии. Но его только предстояло воплотить в жизнь.

Первый пункт грандиозного плана — получение согласия и Таши-ламы, и Гоминдана на переезд духовного вождя Тибета в Монголию.

Для этих переговоров и проделали Рерих, отец и сын, стремительный бросок на «доджах» через Монголию и Китай в Пекин.

Тайные трехсторонние переговоры начались днем 20 августа 1926 года в одном из пекинских буддистских монастырей. За круглым столом встретились: сам Таши-лама и его дипломаты, Гоминьдан в лице представителя Чан Кайши, маршала Фын Юйсяна и ламы Конгока Юн-гаса (гоминьдановцы находились в Пекине тайно: столица Китая в это время была в руках главного противника Чан Кайши маршала Чжао Цзолина) и «американцы» Рерихи. Именно американцы, представители «Всемирного союза западных буддистов»; только это обстоятельство давало им возможность с американским экспедиционным паспортом легально пересечь границу Тибета на законных основаниях: по тибетским законам горное королевство объявлялось абсолютно закрытым для иностранцев, под которыми подразумевались прежде всего русские, англичане и японцы. О существовании такой страны, как Соединенные Штаты Америки, в Лхасе имели самое смутное представление. Хотя советскую сторону на начавшихся переговорах курировали люди НКВД, за ними в Пекине пристально следили также советский посол Лев Карахан и военный атташе посольства командарм Александр Егоров, с которым перед началом трехсторонней встречи у Николая Константиновича Рериха состоялась короткая конфиденциальная беседа.

Переговоры велись на трех языках — английском, китайском и тибетском. Переводчиком был советский востоковед и тайный разведчик полиглот Борис Панкратов, который тоже на несколько часов превратился в американца, дабы ни с какой стороны не «засветиться» как представитель России.

Есть смысл привести одно примечательное свидетельство товарища Панкратова о том памятном событии. Вот оно:

«Николай Константинович Рерих прибыл в Пекин с границы Тибета, куда попал, приехав по Монголии через Ургу. Художник хотел въехать в Тибет как 25-й князь Шамбалы59, о котором говорили, что он придет с севера, принесет спасение всему миру и станет царем света. Носил он по этому случаю парадное ламское одеяние».