Искушение вампира

— Как осмелился ты обращаться ко мне с такой дерзостью, презренный полукровка?! — Рука дернулась к моей шее так быстро, что я едва успел отследить движение. Но когда его пальцы оказались в шести дюймах от ожерелья Уильяма, голубая искра ударила в длинные грязные ногти. Он отшатнулся всем телом и секунду смотрел на меня в полном изумлении. Затем вампир зарычал, словно мечтал сожрать меня целиком и разгрызть мои кости. Может, мне и впрямь стоило остаться в надежном убежище, как советовала Мелафия?

— Так-так. Уильям выучил маленький фокус, — процедил вампир. — Отрадно видеть, что в Новом Свете он не терял времени даром.

— Уильям собирается убить тебя, — заявил я. Он издал мерзкий трескучий смешок.

— Глупый щенок! Уильям не убьет меня, даже если призовет на помощь армию нежити. Зато я вполне могу его убить.

На то есть множество способов. Некоторые он и представить себе не может. О, Уильям боится не смерти. К тому времени, как я соизволю его уничтожить, он будет умолять о ней. Ты, конечно же, ничего не знаешь о пытках, ведь Уильям не просветил тебя. За один день он узнал от меня больше, чем ты от него за полтора века. Ты и сам не знаешь, на что способен.

Я почувствовал, как к горлу подкатывает ком. Этому парню было известно достаточно, чтобы ударить в самое больное место.

— Откуда тебе знать, что Уильям сказал мне, а что — нет?

— Я знаю о вас все, мальчик мой. — Голос вампира стал мягче, он убрал клыки. — И я мог бы многому тебя научить.

— Это чему, например?

— Ты источаешь силу, но не знаешь, как ей пользоваться. Готов поспорить: ты сам не сотворил еще ни одного вампира.

Он пытался воздействовать на меня. Я это чувствовал.

— Верно.

Вампир быстро отвернулся, но я успел увидеть, что его лицо вспыхнуло гневом. Однако он мгновенно взял себя в руки.

— Сынок, ты не знаешь, каково это — быть истинным кровопийцей, но я могу рассказать тебе. Я научу тебя господствовать над всеми тварями этого мира, живыми и бессмертными.

— В каком смысле — господствовать?

— Ты способен покорить любого, кто слабее тебя. Ты будешь командовать, а они — подчиняться.

Глаза вампира сверкнули. Он заговорщически улыбнулся мне — будто знал важный секрет и готов был им поделиться. Если он оговорил правду… что ж, приходилось признать, что все это звучит чертовски заманчиво. Я и так и эдак вертел в голове эту мысль, пока ехал по Балл-стрит. А потом раздался звук сирены. Черт! Возможно, мой неожиданный пассажир ретируется, если к нам привяжется полиция.

Я прижал «корвет» к тротуару и оглянулся (никаких зеркал заднего обзора, как мы помним). Меня нагоняла Конни. Черт, черт и черт!

— И снова здравствуй, мистер Макшейн. Опять нарушаем? Второй раз за неделю. Ты в курсе, на какой скорости ехал?

Я покосился на Ридрека. Тот был сама невинность. Его лицо приобрело равнодушно-невозмутимое выражение. Разумеется. Ему нужны были мы с Уильямом, а не какой-то жалкий коп. Однако Конни многое для меня значила… самое, черт возьми, подходящее время, чтобы наконец это осознать, ага. Впору поучиться у Алана Алды: его герои всегда в ладах со своими эмоциями. Если я выберусь из этого дерьма, может, возьму мастер-класс или еще чего. Ладно. Теперь нужно выяснить, понимает ли Ридрек, что Конни мне небезразлична.

— Привет, дорогуша. Неужто в Саванне перевелись преступники? Ни одной кражи со взломом? Ни единого ограбления? Полиции только и осталось, что гоняться за парнями, которые слегка превысили скорость?

— Я всегда начеку, если ты поблизости, Джеки. И, кстати, я рада, что ты не отрицаешь своей вины.

— Я не стал бы лгать тебе, детка. Конни полезла в карман за блокнотом.

— И где тот пожар, на который ты мчишься?

— М-м. Нигде. Я просто заболтался с… со своим дядей… да, с дядей Фредом… и, понимаешь ли, забыл посмотреть на спидометр.

Ридрек приветливо кивнул. Ни малейшего намека на клыки.

— Вечер добрый, — сказал он.

— Приятно познакомиться, — отозвалась Конни.

Я понятия не имел, что делать дальше. Похоже, нужно выбраться отсюда. Да поживее.

— Давай квитанцию и разбежимся. Не хочу тратить твое драгоценное время. Чего доброго, все грабители и убийцы попрячутся. — Я покосился на убийцу, который сидел рядом со мной. Помяни черта…

— А я не тороплюсь. Где твои манеры, Джеки?

— Дядя Фред, это офицер Консуэла Джонс, лучший коп Саванны.

Они кивнули друг другу, и Конни сказала: — Наверное, ты хотел сказать «один из лучших»?

— Я хотел сказать именно то, что сказал, моя сладкая.

— А ты умеешь быть лапочкой. — Конни открыла блокнот и вытащила ручку.

Ридрек впился в нее взглядом.

— Ты не хочешь выписывать штраф.

Я недоуменно уставился на него. Какого черта он делает? Конни тоже казалась озадаченной, но не более того.

— Не хочу?

— Да. Не хочешь. Подойди-ка сюда.

Я повернулся к Ридреку, готовый ринуться в бой, если он сделает малейшее угрожающее движение в сторону Конни. Та неторопливо обогнула машину и подошла к ней со стороны пассажирского сиденья.