Искушения Господа нашего Иисуса Христа

54. Если бы Христос согласился на второе предложение искусителя, то, правда, Он удовлетворил бы человеческой жажде чудесного, народ охотно признал бы Его Мессиею; но народная вера во Христа, основанная на чуде, исключала бы веру человека в собственное богосыновство и не сопровождалась бы вселением Сына Божия в сердца наши. Народ уверовал бы во Христа, удивляясь Его чудесам, но страшился бы Его. Согласившись на предложение искусителя, Христос мог бы сообщить человеку небесные дары божественного всемогущества, но эти дары, как внешне полученные, не могли бы проявиться в собственной жизни человека. Лежащее в основе второго искушения Христа греховное настроение тем и пагубно, что человек, относясь в божественному, как только к внешнему всемогуществу, на которое надлежит воздействовать магическими средствами, не может воспринять в себя это божественное в качестве собственного внутреннего блага: безусловным отрицается условное, всемогущим уничтожается ограниченное. Божественное может быть доступно человеку не в предикатах безусловного и безграничного, но в качестве духовного блага: как таковое оно доступно ему в ограниченности и условности его жизни, и даже только в этой ограниченности. Поэтому божественное, как идеал человеческой жизни, не только не требует механической борьбы с природною ограниченностью, или внешнего расширения границ земного существования, но не мирится и с пассивным отношением человека к своей земной судьбе. Не жить для личного счастья и внешней славы, это еще не значит смотреть на скорби земного существования, как на негодную оболочку, которую чем скорее сбросить, тем лучше. Не жить для личного счастья и видимой славы, это не значит относить тот же идеал счастья и внешнего совершенства в будущую загробную жизнь, понимаемую в смысле хронологического продолжения настоящей, и во- обще ждать исполнения этого идеала от непосредственного вмешательства божественного всемогущества. Блаженство и божественная слава это не та же, что счастье от Бога или внешнее совершенство в будущей загробной жизни. И ожидаемое от Бога счастье есть все же счастье, и отнесенное к будущей жизни самодовольное совершенство есть все же внешнее: они отрицают настоящую жизнь. Напротив блаженство и слава потому и имеют значение явления божественной жизни в человеке, что человек служит орудием для проявления этой жизни в условиях мирской ограниченности и мирских страданий. Утвердить и проявить божественную славу именно в условиях природной ограниченности и страданий жизни — таково призвание человека, на этом именно пути он имеет великое значение. Блаженство и слава отрицают не ограниченность земной жизни, а счастье и видимое совершенство; блаженство и слава доступны человеку в страданиях. Жить для божественной славы это значит утверждать и проявлять внутреннее богосыновнее достоинство в условиях здешней жизни. Истинное самоотречение человека не отрицает этих условий, но состоит в терпеливом по вере в божественную любовь перенесении богоустановленных условий жизни, в терпении Господа . В той истине, что божественное доступно человеку не в предикате безусловного, отрицающего земную ограниченность, а в качестве внутреннего, духовного блага, включается и терпеливое несение условий земной жизни. Сказать, что истинное божественное благо человеку надлежит искать внутри самого себя, значит сказать, что это благо достигается терпеливым несением страданий. Бессмертное божественное, невидимое не составляет загробного продолжения настоящего смертного, тленного, видимого, и не отрицает его, но сокрыто в міре, как идея в символе, и совмещается с ним, как невидимое с видимым. Сколько бы ни шел человек к горизонту, где по–видимому, с земли можно перешагнуть на небо, он всегда будет отстоять одинаково далеко от неба. Путь к нему — чрез собственный дух человека. — Сообразно с этим божественная помощь не как внешняя и отрицающая земную ограниченность, но как посредствуемая собственною нравственною деятельностью человека, обуславливается его ограниченностью. В этом отношении весьма характерно изменение, с которым в искусительном предложении передается библейское изречение. Искуситель приводит из псалма слова: ангелам своим заповедает о тебе, но опускает непосредственно следующее: охранят тебя на всех путях твоих (XC, 11). В псалме речь идет вообще о праведнике; по смыслу псалма ангельская помощь дается человеку лишь тогда, когда он идет своими путями, определенными ему от Бога. От путей земной жизни человек и не должен отступать.