Искушенные обманом

Я теряю связь с реальностью и с Джереми. Еще хуже, когда я принимаю антидепрессанты. Я превращаюсь в зомби, слишком онемевшего, чтобы двигаться, говорить или даже думать.

Адриан отвел меня обратно к психоаналитику, к тому самому, к которому я привыкла. Я не стала спрашивать, как он узнал о ней, потому что Адриан знает все, что хочет.

Несмотря на то, что он ждал снаружи во время моего визита, я не могла найти слов, чтобы поговорить с ней. Раньше я рассказывала ей о своих родителях и черном ящике, о том, как балет вытащил меня из этого ящика. После того, как моя карьера закончилась, я снова была втянута в нее, но только на короткое время, пока не появился Джереми. Однако теперь, когда я кого-то убила, стены ящика сжимаются вокруг моей души.

Как я могла рассказать это психиатру? Как я могла сказать ей, что убила человека, чтобы защитить своего мужа-убийцу, который женился на мне только для того, чтобы использовать меня?

Прошло уже несколько месяцев с тех пор, как я сказала Адриану, что изменяю ему. В тот момент, когда он не отрицал, что сблизился со мной из-за того, кто мой отец, он причинил мне такую боль, словно острие его острого клинка пронзило мое сердце и чувства, которые я испытывала к нему. Я должна была ожидать этого, учитывая, что он не знает, что чувствовать, но я думала, что после пяти лет совместной жизни он каким-то образом привык ко мне, как я привыкла к нему. Он мог бы построить для меня место в своем черном сердце, даже если оно не такое большое, как то, что он занимает в моем.

Я верила, что, может быть, он немного заботится.

Может быть, он меня немного любит.

Но это была всего лишь наивность с моей стороны. Это я по глупости влюбилась. Адриан всегда видел во мне только собственность. Кого-то, кого он мог бы трахнуть и держать под собой.

Поэтому я хотела причинить ему глубокую боль. Мне хотелось снова и снова вонзать нож в его бесчувственное сердце, чтобы он почувствовал хоть частичку того, что я сделала. Единственный способ сделать это – сказать ему, что он второй, что объект, которым он любит обладать, хочет кого-то другого.

Но хотя мне нравился секс той ночи и секс, который последовал за ней, я скучаю по другой стороне Адриана. Той, которая заботилась обо мне.

Тот, кто обнимал меня, чтобы я заснула, и клал мои ноги себе на колени, массируя напряжение.

Иногда я притворяюсь, что засыпаю в комнате Джереми, просто чтобы почувствовать, как он поднимает меня, прижимает к своему сильному телу и нежно укладывает в постель.

Потому что в моменты бодрствования я вижу на его лице только ненависть.

Чистую, абсолютную ненависть.

Адриан, возможно, немного смирился с моей попыткой побега, но он никогда не простит меня за то, что я ему изменила. Может, он и не бросит меня, потому что я мать Джереми и его «собственность», но он никогда не будет смотреть на меня так, как раньше.

Он никогда не покажет мне свою редкую улыбку или заботливую сторону. Он никогда не погладит меня по волосам и не поцелует, прежде чем снова уйдет.

Мне приходится подкрадываться, чтобы посмотреть, как он делает это с Джереми.

И тут я понимаю, что все испортила.

Иногда мне хочется сказать ему, что это неправда, что я солгала, потому что мне было больно, но его отрывистые слова обескураживают меня. Все равно он мне никогда не поверит. Не тогда, когда я так долго держалась за ложь.

Он по-прежнему разрешает мне быть волонтером, но теперь посылает со мной по меньшей мере пятерых охранников, вероятно, на поиски моего любовника.

К счастью, Лука, вероятно, изучил атмосферу и больше не выходил на связь.

Я не сомневаюсь, что, если Адриан найдет моего друга детства, он сдерет с него шкуру заживо. Такие люди, как он, не любят, когда другие прикасаются к их собственности, и готовы пройти лишнюю милю, чтобы доказать свою точку зрения.

Ян идет передо мной в уборную и проверяет каждую кабинку. Когда он пытается открыть одну из них, какая-то женщина выкрикивает в его адрес ругательства, а он лишь пожимает плечами. Иногда он бывает таким апатичным, что на него начинают действовать и личность Адриана, и Коли.

Убедившись, что у окна никого нет, он закрывает его и в последний раз осматривает кабинки, кроме занятой.

– Это обязательно? – Я вздыхаю.

– Я просто выполняю приказ, – извиняющимся тоном говорит он. Он обращался ко мне с большей хмуростью, чем обычно, вероятно, чувствуя, что все не так.

Прежде чем оставить меня в покое, он останавливается и закрывает дверь, запирая нас – и кричащую женщину, которая все еще в кабинке – внутри.

– Что? – с тревогой спрашиваю я.

– У тебя что-то не так, да?

– Не обижайся, но с тех пор, как я с тобой познакомилась, дела у меня идут неважно.

– Ничего, – он понижает голос, – но после покушения все изменилось.

– Изменилось?

Он потирает затылок.

– Послушай, я знаю, что ты не изменяла Боссу.

– Как ты можешь быть так уверен?

– Ты не такой человек.

Я усмехаюсь.

– Очевидно, твой драгоценный босс думает, что я изменила ему.

– Он ослеплен тобой.

– Мной?