Читаем Искуситель полностью

<p>ИСКУСИТЕЛЬ</p>

Тем из изобретателей, кто житейским благам предпочитает истину.

<p>Некролог в «Нью–Йорк глоб» от 7 мая 1958 г.:</p>

«7 мая. — Вчера вечером в клубе «Да Винчи» скоропостижно скончался бывший главный инженер фирмы «Уильямс контролс» Грегори Джеймс, своею деятельностью немало способствовавший становлению атомного века. Покойному было 76 лет.

Он родился в Одессе (Россия) в 1902 г., окончил Федеральный политехнический институт Цюриха, долгое время работал в Нью–Йорке главным инженером фирмы «Уильямс контролс», удалился от дел в 1950 г.

Одно время Грегори Джеймс был ректором Колумбийского института инженеров–кораблестроителей, он состоял членом виднейших технических объединений и обществ. Последние годы, удалившись на покой, он проживал в клубе «Да Винчи».

Он никогда не был женат, у него нет прямых наследников».

Заметка на первой полосе «Нью–Йорк глоб» от 14 мая 1958 г.:

<p>ЗАПИСКИ ДЖЕЙМСА</p>

Не в них ли — ключ к предыстории ракетного века?

После смерти бывшего главного инженера «Уильямс контролс» Грегори Джеймса, скончавшегося на прошлой неделе, обнаружен запечатанный конверт, адресованный Грегори Уильямсу — сыну покойного основателя фирмы Мордкея Уильямса.

В своем интервью мистер Уильямс заявил:

— Отчасти рукопись посвящена личным вопросам, в основном же освещает историю контрольно–измерительной индустрии. Рукопись следует считать литературным завещанием мистера Джеймса.

Рукопись представляет немалый общественный интерес. Я убежден, что, если отредактирую ее и издам, то выполню последнюю волю мистера Джеймса.

Грегори Джеймс — Ованес Агапян — родился в 1882 г. в Одессе, в семье зажиточного армянского ученого — ориенталиста. Закончив гимназию, он поступает в Политехнический институт в Цюрихе (Швейцария) где знакомится с Диего Домингецом — циркачом, наездником, отчаянным малым, убежавшим, чтобы учиться, из дома своего отца, мексиканского аристократа.

После института Агапян, изменивший свою фамилию на русский лад — Яковский, — приезжает в Соединенные Штаты, где его дядя, мелкий торговец Кабирян, знакомит юношу с пожилым бизнесменом Стандишем.

<p>1902—1903</p>

— Итак, — сказал Стандиш, — мистер Кабирян уверяет, что вы намерены штурмом взять цитадель американской техники. Восхищен вашей смелостью. Мистер Кабирян лестно отзывается о вашей учебной подготовке. Но прежде всего расскажите–ка, что вы намерены делать и что согласились бы делать.

— Я хочу работать инженером, —ответил я. — В вашу страну я прибыл буквально на днях. Мои представления об американской технике слишком скудны и не позволяют мне судить, где именно я впишусь в общую картину и на каком участке принесу пользу, но делать я согласился бы что угодно (ничуть не преувеличивая), лишь бы приступить к деятельности инженера.

Стандиш покосился на мои ладони.

— Гм, чересчур нежны, — заметил он. — Скажите, а простирается ли ваше согласие на мозоли и грязь под ногтями?

— Безусловно, простирается, — ответил я. — Меня заботит другое: я не знаю, как следуя путем грязи и мозолей, попасть в технику. С чего надо начинать?

— С заводских ворот, — ответил Стандиш. — Пока вы не располагаете опытом работы на американском производстве — да и вообще, насколько я понимаю, на каком бы то ни было производстве, — с вами ни одна техническая фирма и разговаривать не станет. Согласны ли вы бродить от ворот к воротам, предлагая свои услуги в качестве чернорабочего?

— Согласен, — отвечал я.

— В таком случае, вот вам список технических предприятий Бостона, где, возможно, требуются рабочие. Моя фирма здесь не фигурирует, так как я больше не принимаю активного участия в ее делах, и навряд ли последние полгода она особенно процветает. Как видите, я указал, каким транспортом добираться до каждого предприятия, и расположил их в порядке, так сказать, привлекательности, по нисходящей. Позвольте дать вам несколько советов. В том случае, если вас где–то наймут, вы должны будете, не медля, приступить к работе. Не ходите же наниматься в хорошем костюме, вроде сегодняшнего, и ни в коем случае не надевайте одежду европейского покроя. Далее: я вижу на вас пенсне. Если ваше зрение нуждается в коррекции, купите очки в стальной оправе. Они не так претенциозны, а в цехе — безопаснее. Следующее: надо отметить, что вы вполне прилично владеете английским, но это — английский язык Англии. Здесь он не пользуется популярностью. Я не рассчитываю, что вы в один миг измените свою речь. Но вот пробудете здесь подольше, узнаете, как говорят окружающие, — разговаривайте подобно им.

И главное. Вы начинаете с азов, а это значит — снизу. Не привередничайте и не считайте себя выше окружающих. На первых порах не ждите успеха, но и не отчаивайтесь. Когда пооботретесь и поймете, что к чему, — приходите ко мне опять, буду рад помочь вам советом. А пока — выше голову. Желаю удачи.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии