Искусительная маленькая воровка

Я вскидываю руку, останавливая ее. Кайло хмурится. Это их любимая часть игры: нарушать правила. Возможно, мы говорили Далиле об этом, а может, и нет, но опять же…

– Ты знала условия до того, как начала играть с этими щенками. – Я смотрю на нее. – Ты согласилась на сделку со мной, которая положит конец их сделке. Считай, что твой маленький контракт теперь недействителен.

Далила поворачивается к парням.

– Но он…

– Но он зовет тебя к себе, не произнося ни единого слова? Я знаю, – отталкиваюсь от стены, направляясь к возмутителям спокойствия. – Все потому, что братья Греко – хищники, Далила. Им нравится охотиться, и, как только они находят ванильную девушку, они выворачивают ее наизнанку. Заставляют тебя желать того, о чем ты даже не подозревала… прямо перед тем, как выкинуть тебя. Так что прояви немного мудрости и уходи.

Девушка колеблется, но всего мгновение, потом она исчезает.

Я поворачиваюсь к братьям, пригвоздив их к полу предупреждающим взглядом.

– Если вы хотите, чтобы мы разрешали вам приводить сюда девчонок, так хотя бы следите за собой, чтобы быть на следующий день с ясными глазами и головой. Перестаньте издеваться над Сэйлор. Перестаньте пытаться занять чем-то Джаспера, чтобы успевать делать бог знает что. Вы рискуете случайно привести кого-то постороннего туда, где ему не место. И перестаньте издеваться над Сашей. Последнее, что ей нужно видеть, – так это какую-нибудь девочку, стоящую на четвереньках между мужчинами. Сделаете это еще раз, и вам самим нечем будет смотреть.

Оба коротко кивают, и позади себя я слышу удаляющиеся шаги Дельты и Эндера.

– Иди.

Мой взгляд скользит в сторону Бронкс, которая притягивает к себе младшего Греко за порванный воротник.

– Иди, – на этот раз она шепчет. – Я позабочусь об этом.

– Не забывай, Би, это все равно должно быть наказание.

Улыбку Бронкс скорее слышно, чем видно.

– О, я в курсе.

Я не задерживаюсь и не смотрю, что будет дальше, а возвращаюсь к себе, чтобы разобраться с пока что бесполезной кучей распечаток.

Бронкс удалось найти очень мало информации о моем… о Бастиане.

На самом деле так мало, что все, что мы знаем наверняка, – это то, что его имя настоящее, что его отец мертв, а мать – нет. Он сказал, что у него нет родителей, так что здесь могут быть основания для беспокойства, но я могу назвать сколько угодно ребят из моего окружения, которые утверждают то же самое, даже несмотря на то, что их предки регулярно посещают собрания в Академии.

Бронкс решила пробить машину, но в транспортной полиции о ней, конечно, не нашлось никаких записей. Но она узнала, где он примерно живет: отследила через спутник его маршруты. Все они начинались и заканчивались в Брейшо – это в двух часах езды в северном направлении. Наше имя там не имеет никакого веса, и семья Брейшо не соперничает с нами: у них что-то вроде сольного бизнеса.

Что означает: Бастиан Бишоп именно тот, за кого себя выдает. Он – Никто, выполняющий черновую работу.

Это одновременно и наилучший, и наихудший сценарий. Он не собирается вонзить мне в спину нож, но и доверять ему полностью пока что нельзя.

Чужаки такие, какие есть, и это не просто так. Даже тем, кто с рождения крутится в нашем мире, достаточно трудно с низменными инстинктами: жадностью и жаждой власти, но еще труднее тем, кто приходит в наш мир позже. Те, кто спотыкаются на пути, как правило, летят прямиком в… заранее вырытую яму на кладбище Грейсон.

Мой отец, не задумываясь, оторвал бы Бастиану голову, задержись он здесь подольше и попадись на глаза.

Любопытные умы порождают конфликты, сказал бы отец в оправдание. Но любимая фраза у него другая: мы нечестны только тогда, когда приходится быть нечестным. И сразу на ум приходит еще одна, про «бумажные следы», которые нет нужды подделывать. Раньше я часто спорила с ним – почему я должна весь день сидеть на занятиях, когда было бы полезнее присутствовать на его деловых встречах, ведь однажды я займу его место. Разве нельзя просто так выдать диплом? Можно, сказал отец, но он не будет подкреплен «бумажными следами», и все сразу поймут, что этот диплом липовый.