Искусительница

После некоторых раздумий, он все же последовал за ней. Придя в ее дом, он обнаружил, что та, удобно расположившись на диване, читает последование ко святому причащению. Воспарив в тот же миг душой, батюшка уверенно вошел в ее дом.

— Вы готовы креститься, дитя мое? — спросил он девушку. Та, оторвавшись от чтения, подняла взгляд своих необыкновенных очей. Вновь смерила священника высокомерным взглядом, она ответила:

— Я приму православие. Вы так этого хотите, что я даже не осмелюсь вам перечить.

Вновь после ее слов священника взялась пытать собственная совесть — взглянув на ситуацию отстраненно, чего он раньше не делал, он увидел себя извергом, едва ли не насильно требующего от девушки того, чтобы она крестилась. Как он мог дойти до такого? Чем он лучше правителей-изуверов, жестоко казнивших святых в первые годы христианства? Ужас обуял его от осознания собственной жестокости, проявленной к едва знакомой девушке. Да какая тут может быть любовь? Это же вовсе не любовь, а собственничество! Он относится к человеку, как к вещи… нет, это надо прекращать.

Расстроенный, Гермоген покинул дом Варвары.

Вернувшись в тот день к себе домой, Гермоген решив вздремнуть после обеда, и прилег на скромной лежанке. Уснув, он так и проспал — почти до самого вечера. Проснувшись, он взглянул на часы.

— Господи! Я же опоздал на вечернюю службу! — в ужасе прошептал священник, и тут же стремглав помчался к церкви. Войдя в храм, он увидел перед собой настоятеля.

— Гермоген! — сказал ему тот, — Ты не находишь, что с тобой в последнее время происходит что-то не то?

Глава 3

На следующий день Гермоген снова пришел к Варваре. Та накрыла стол, где поставила, по своему обыкновению, самые разные яства.

— Присаживайтесь, батюшка. — пригласила жестом Варвара священника за стол.

Тот сел, и внимательно осмотрел блюда. Похоже, в этот раз, девушка заранее подготовилась к его визиту. Подняв взгляд, Гермоген огляделся. Он увидел на стенах разные портреты. Один из портретов его удивил — на нем изображалась красавица с роскошной косой, с длинными ресницами, горделиво приподнятыми тонкими бровями над огромными зелеными очами. Уста красавицы были что рубины, и выглядели готовыми в любой момент усмехнуться. Оглянувшись на Варвару, священник подметил удивительное сходство портрета с девушкой. Обе они были красавицы, какие только могли быть на земле. Похоже, мысли отразились у него на лице, и девушка ответила:

— Это портрет моей прабабушки. Однажды ночью ее избил неизвестный, а вскоре она и вовсе почила. Могилы вот не сохранилось, ведь она так и осталась непогребенной.

— Отчего же не похоронили вашу прабабушку?

— Говорят, что-то случилось, пока ее отпевали. Сегодня никто уж и не знает, где стояла та церковь.

— А что же случилось тогда?

— Слухи разные ходят. Говорят, доверили за ее упокой читать какому-то семинаристу-недоучке. Напрасно, я считаю.

Гермоген задумался. Ему показалась странной история, рассказанная Варварой о ее прабабушке. Что такого могло случиться во время отпевания, и каким образом семинарист, пусть и недоучившийся, мог все испортить? Но вновь взглянул на красавицу, и заметил, как рубины ее уст все же расплылись в горделивой улыбке.

— Давно ли жила ваша прабабушка, да в какой земле?

— Под Киевом жила, в первой половине девятнадцатого столетия…

Она не договорила — Гермоген поднялся из-за стола и подойдя к ней практически вплотную, взял за руку, и глядя точно в чарующие ее очи, встал перед ней на одно колено. Он ни о чем не думал в этот момент, забыв напрочь обо всем.

— Что вы делаете, батюшка? — удивилась девушка.

— Думаю, вас напрасно считают ведьмой…

Варвара рассмеялась, но ничего не сказала.

— Я поговорю с сельчанами и постараюсь их убедить!

С этими словами Гермоген поцеловал руку Варвары. Та отступила от него назад, и сию же минуту священник встав с пола, поспешно выбежал из ее дома.

— Ничего у вас, батюшка, не выйдет. — сказала Варвара, глядя ему в след, но было уже поздно — того и след уже простыть успел.

Весь день священник ходил по Белодонье, и слушал разговоры местных жителей.

— Ну, как, батюшка? Скоро от ведьмы нас избавите? — спросила его знакомая старушка.

— Скоро. — ответил Гермоген.

Сколько же он услышал разных историй о Варваре в тот день! То один сельчанин рассказывал другому, что после визита к нему Варвары, у него в саду все цветы завяли; то другой говорил, как у него бычок заболел и сдох после того, как его Варвара по носу погладила; а то директор местной школы подметил падение успеваемости своих учеников, увлекшихся наблюдением за ведьмой. Звучали и такие истории, что едва въехав в деревню Варвара начала пить чужую кровь по ночам.

— Мне еще моя мама говорила, что ведьмы краше всех! — судачила одна бабка перед другой, сидя на скамейке под высохшей яблоней во дворе одного дома.

— Это только для мужиков она красивая такая, а на деле — ничего особенного. Да моя дочурка и то краше!

Рисуя в воображении еще более красивую девушку, чем Варвара, Гермоген неслышно удалился. Не получилось, ведь он и такую красавицу в жизни никогда прежде не видел.