Искусники

– Тут я открывала дверь, закрывала ее, посылала подъемник вверх первый, а потом второй раз. Это если тебе интересно. – Линии дернулись, экран на мгновение очистился, но уже в следующий миг он увидел там себя стоящим перед входной дверью. – В принципе, можно всем отсюда управлять, если знаешь как. – Экран снова очистился. – Отсоединиться, – скомандовала она.

Пока Джина отсоединяла провода от головы и укладывала их, он старательно отводил глаза.

– Чудно́, правда? Просто захотелось проверить – получится или нет. У тебя тоже выйдет, если захочешь.

Она зевнула, покрутила головой и, слегка помассировав шею, выжидающе посмотрела на него.

Слова опять куда-то улетучились. Как в дурном сне. С этими проклятыми гнездами в голове он мог спроецировать вовне любое представление, любую мысль, а вот сказать теперь женщине, с которой только что провел ночь, зачем пришел, был не в состоянии.

Джина кивнула.

– Слушай, все в норме. Все как есть. Поэтому не суетись и занимайся пока тем, чем тут положено. Ты ведь заполучил контракт с «Пара-Версал» и волен, согласно ему, осуществлять полный художественный контроль. Тебе повезло больше, чем прочим, поэтому, считай, твой бутерброд упал на этот раз маслом вверх. Можешь даже выкупить у бывшей жены ее часть в кондоминиуме и никуда не съезжать. А если удача продержится, кто знает, глядишь – вместо этого заведения совсем перейдешь в «Пара-Версал».

Он моргнул.

– Зачем?

Джина рассмеялась.

– Господи, неужто ты думаешь, что теперь, когда появился этот чертов прямой интерфейс с мозгом, студиям типа «Пара-Версал» по-прежнему будут нужны такие конторы как «Ди-Ви»? «Ди-Ви» им теперь совершенно ни к чему, хотя они этого еще пока толком не осознали. Когда же до них дойдет, они живо обзаведутся собственным оборудованием. Наймут писателей, которые будут день и ночь клепать фильмы у себя в голове, и снимать больше ничего не придется.

– А как же гильдии и профсоюзы?

– Им каюк. Они могут разве только добиться, чтобы обстановку выдумывал и представлял профессиональный декоратор-дизайнер, костюмы – художник по костюмам, сюжет и персонажей – сценарист, а новый искусник будет сливать все это воедино и визуализировать окончательно. В результате все перекочует туда. – Выставив большой палец, она махнула рукой в сторону консоли. – А теперь греби отсюда на свою галеру. А мне пора на свою.

С этими словами она отвернулась от него и принялась один за другим подсоединять провода к своим гнездам. Гейб вышел.

* * *

Он довольно уютно устроился на безопасном расстоянии, где его трудно было обнаружить, когда почувствовал, как Джина заговорила.

Ну же, ты что, боишься, я укушу? Он без труда вычленил ее слова из окружающего шума и сохранил на будущее. Она не переставала думать о нем, пока разминалась за консолью. Вроде как в детстве: «Смотри, мамочка, я могу без рук!» Но это занятие не захватило ее без остатка. Хотя она почти ухватила суть и, если бы попробовала продвинуться чуть дальше, то почти наверняка не останавливалась бы до конца. Правда, хорошо ли это было бы для нее – неизвестно, потому что одно он уже понял. И дело было не только в разнице между ними: ему хотелось подобраться ближе туда, где находились образы, а ей – приблизить эти образы к себе. Нет, теперь он знал наверняка. От нее самой он не мог получить подтверждения своей догадки, зато тот, другой, был переполнен ею. Людовик был переполнен ею.

Что ты делаешь? Боже, да она должна была носом уже учуять. А он проворонил. Со всем своим арсеналом новых возможностей он уже давным-давно обязан был их вычислить, построить графики их перемещений наперед, с учетом известных ему или интерполируемых свойств. И тогда бы оказался готов к тому, что теперь узнал. Хотя бы немного. Новость стояла колом в горле, никак не удавалось ее проглотить.

В принципе, можно всем отсюда управлять, если знаешь как. Вокруг этих слов множество шума, не совсем ясной информации, частично относящейся к нему самому, частично к Людовику. Но Джина сама не представляла до конца их смысла, не понимала, до чего была права.

Чудно́, правда?

Только если не обладаешь всей полнотой фактов, любовь моя. Но с их учетом – ничего чудно́го. Он украдкой заглянул к ней в депо визуальных образов. Н-да. Людовик действительно ее обаял, хочется ей это признавать или нет.

Отсоединиться.

Черт. Он устремился вперед, поспешно ища на ее консоли что-нибудь подходящее для передачи хотя бы звука, но, чтобы найти способ подслушивать через железо без подключенной к нему Джины, требовалось время. Пора отступить, оставив часть себя решать эту задачу.

Он прокрутил снова то, что записал. Сложные многофакторные графики и деревья решений тут излишни. Невооруженным глазом видно, к чему все идет, если только не вмешается непредсказуемый фактор, каковой всегда была Джина, еще способная принять его сторону, если задумается над его переменой ради машин.

Отпусти ее. Придется. При-дет-ся.