Искусники

– Мы аннулируем ваш контракт! – крикнул он Вальжану. – И вам никогда больше не работать в этом бизнесе!

– Я сам и есть этот бизнес! – возвестил Вальжан, безумная радость звенела в его голосе.

– Вэл, послушай, предлагаю сделку! – быстро вставила Джина, хватая Клуни за руку. – Давай меняться: этого взамен на женщину! Пойдет?

Вальжан пару раз перевел взгляд с нее на Клуни и обратно, потом крепче прижал к себе женщину.

– Шутки шутишь? Нашла тоже вариант.

Клуни глядел на Джину с лицемерным негодованием. Та игнорировала его полностью, снова переключив все внимание на Вальжана.

– Вэл, смотри на меня, только на меня.

Она подошла к нему совсем близко, от охранника слева ее тоже отделяло не более полуметра. Охранник заметил ее взгляд и похлопал по кобуре своего парализующего пистолета. Джина слегка мотнула головой и подняла обе руки, привлекая к себе внимание Вальжана. Контекст. Падение. Знаковый образ. Незнакомец на каменистом берегу. Надо только понять, что из этого использовать как отмычку.

– Этот контекст – музыка или видео?

– Видео, – выдохнул Вальжан, но не совсем в ответ на ее вопрос. Он прижался щекой к голове женщины. – Джина, ты ведь там была, верно? Там, где видео. – Он постучал по лбу рукояткой ножа. – Как долбаные китайские коробочки – одна в другой, одна в другой. Мы были в той, что внутри другой, а теперь хотим попасть в ту, что ближе к выходу наружу. Это и есть контекст. И, знаешь, если ты внутри видео, ты не можешь быть видео, ты просто в нем находишься.

Женщина вздрогнула, когда Вальжан пересел еще дальше на парапет. Тени на его плаще теперь мерцали быстрее, неровными толчками. Их форма напоминала округлые камни, несущиеся наподобие грозовых облаков.

– К примеру, Джина, – сказал он вдруг, – если у тебя есть бутылка, и внутри бутылки тоже что-то есть, то можно быть либо бутылкой, либо ее содержимым, но не обоими вместе. Верно?

Джина кивнула.

– Вроде пока ясно. И что дальше?

Он состроил разочарованную мину.

– Разве тебе это не противно?

– Конечно, противно до самых печенок. Но причем тут незнакомец?

– Можно стать чем-то большим. Скажем, мысль: она хочет стать больше и вырастает в понятие, и довольно скоро становится частью тебя. И вот я теперь тоже мысль. А хочу стать понятием, и чем-то большим, что может придумывать мысли. Вроде меня. Прежде, чем незнакомец на каменистом берегу обернется и навсегда оставит меня таким, какой я есть.

Джина выдохнула.

– Хорошо. Ну и как это все связано с тем, что ты теперь сидишь на платформе на высоте двадцати этажей от земли, приставив человеку нож к горлу?

– Когда прорезаешь собой воздух… летишь с большой высоты, то надо падать быстро, чтобы незнакомец на каменистом берегу не успел обернуться и зафиксировать тебя там навсегда. К тому же, Джина, – он неуверенно рассмеялся, – я – плохая, очень плохая мысль, и должен попасть в свой контекст.

– Ясно. Ты – плохая мысль, ты хочешь попасть в свой контекст, – повторила Джина.

– Prima, девочка. Ты понимаешь.

– Не называй меня девочкой, – рыкнула она на него.

– Я же плохая мысль. – Вальжан посмотрел на нее свысока.

– Хотя бы не перед этой задницей. – Она мотнула головой в сторону Клуни.

– Конечно. Прости.

– Ладно. Плохая мысль вне контекста. Значит, собираешься прорезать воздух в падении, прихватив с собой эту женщину, но при этом не имеешь ни малейшего представления, о том, что же это за контекст.

– Как иначе, если я вне контекста? – Внезапно он перегнул женщину спиной через парапет. Ее ноги повисли над зеленой искусственной травой покрытия. Вальжан занес над ней нож. С растущим ощущением абсурдности происходящего Джина заметила, что это был кухонный нож для резки мяса.

– Вэл, а что, если, попав в контекст, ты вдруг обнаружишь, что должен был быть хорошей мыслью? – быстро спросила она.

Он раздраженно глянул на Джину, отведя на секунду взгляд от женщины под ножом.

– Плохая – плохая и есть.

– Но если ты не знаешь, каков этот контекст, как ты можешь быть уверен, плохой ты должен быть мыслью или хорошей?

– О чем ты талдычишь, черт тебя подери? – яростно заорал Вальжан. – Можно подумать, тебе действительно что-то известно, будто ты – тот незнакомец?

– Без контекста ты не знаешь, каким должен быть, – настойчиво продолжала она. – Помнишь, когда я делала для тебя видео, с падением, на тех шнурах? – Она подождала, пока он кивнул. – Вынь это падение из контекста – и что останется?

– Падение, – с подозрением в голосе ответил он.

– Думаешь? Такой же эффект мог быть от вертикального взлета на самолете, или если прикрепить камеру к носу ракеты, выстрелить ею вверх, а потом прокрутить запись задом наперед. Любой из этих способов дает ощущение стремительного движения. Нужно только придать записи нужное направление. Контекст, в котором она станет падением. А вне контекста – это просто картинки, которые проносятся очень быстро. – Она облизнула губы и с трудом сглотнула, в горле совсем пересохло. – Так чего тебе было надо – паршивых быстро несущихся картинок или настоящего падения с высоты?

Вальжан нахмурился.

– Ты меня запутала.