Искусники

– Забудь. – Она отняла руки. – Эта штука в первую очередь заняла медотделение, теперь там все уже тоже переменилось. – Она обеими руками осторожно ощупала свою голову, словно та была из хрупкой скорлупы. – Остается только выйти в контекст. Если сможешь его отыскать. Потому что между контекстом и содержанием пролегает тень. Так ведь? – Лицо Ле Блан скорчилось в гримасе. – Если не совсем, то близко к этому. У меня осталось совсем мало времени. Тень падет, и я упаду вместе с ней. Вот что все это значило, понимаешь? Зачем Вальжан захватил Диншо на платформе. Из-за падения. Это он падал вместе с ней. С Джиной. – Она коротко рассмеялась, но глаза ее умоляли. – Если не можешь чего-то поиметь, и оно не танцует – съешь его или выкини вон. Надеюсь, ты умеешь танцевать, Гейб, и если да, лучше танцуй быстрее, потому что вот оно, уже здесь…

Она на мгновение удивленно застыла, затем ее тело скрутило судорогой, и она упала со стула.

– Бонни? – Гейб присел возле нее на корточки и приподнял ей голову. Глаза Ле Блан слепо смотрели прямо перед собой, правый зрачок сузился до точки, а левый расширился почти на всю радужку. Последние два удара, и пульс на виске исчез.

От подкатившей тошноты мир вокруг закачался. Гейб тяжело осел на пол и схватился за голову. Гнезда…

Мысли в голове перемешались, потом что-то забрезжило, но сконцентрироваться не удалось. Гейб зажмурился, ожидая, что вот-вот что-то произойдет и с ним. Может, это будет похоже на резкий удар ногой или топором по голове или прямо в лицо, между глаз…

Вдруг перед его внутренним взором возникла совершенно ясная картина озера. Он стоял и смотрел, как человек на противоположном, усыпанном галькой, берегу, начинает поворачиваться к нему лицом. Тут его обуял ужас, и в следующий момент перед моргающими глазами Гейба снова предстала безмолвная комната отдыха. Он почти уловил, кто это был там, на берегу, но не совсем. Образ исчез слишком быстро.

Ле Блан не двигалась.

– Бонни? – снова позвал он ее. Звук его голоса потонул в ватной тишине. Он заставил себя подняться и подойти к панели срочной связи. Возле (перемена ради) компьютеров.

– Охрана! – Он стукнул по панели кулаком. – Медики, кто-нибудь, здесь женщина с травмой. – Он глянул через плечо на Ле Блан, зацепил взглядом и экраны, но тут же отвел глаза, не желая подчинятся завораживающей силе, которая притягивала взгляд туда. – Она травмирована или уже мертва. Может кто-нибудь подняться сюда?

Из динамика над панелью раздался треск помех, но за помехами ему послышался чей-то слабый голос.

– Охрана или медотделение, – громче повторил он и снова ударил по панели. Но на этот раз всего какие-то секунду-две слышались помехи, а потом – тишина.

Гейб посмотрел вверх, будто мог каким-то образом вдруг обрести рентгеновское зрение и проникнуть взором на верхние этажи, на шестнадцатый, где была его яма, и Ле Блан, и Джины, и Марка. Коснулся своего лба: обычная кожа, такая же, как и всегда. Странно, совершенно не чувствуется сидящей внутри бомбы.

Что-то заставило его снова посмотреть на Ле Блан. Возле ее головы на ковре разрасталось темное пятно. Кровь текла у нее из ушей.

Он кинулся прочь из комнаты к грузовому лифту.

* * *

В лифтовом холле наверху стояла такая же мертвая тишина, как и в комнате отдыха внизу, все двери в рабочие ямы закрыты. Гейб нахмурился. Такого быть не должно; замки специально запрограммированы открываться при малейшем сбое в функционировании системы внутри здания. Особые отказоустойчивые замки, чтобы во время аварии сотрудники не оказались запертыми в ямах.

Переходя от двери к двери, он пробовал каждую, звонил, но никакого отклика не получал и потому не мог понять, был ли там вообще кто или нет. Хорошо бы все они успели скрыться, когда и Ле Блан пыталась отсюда уйти.

В конце коридора дверь в «яму» Марка стояла приоткрытой, и Гейб туда вошел.

* * *

«Как же тяжело», – подумал Гейб, глядя на тело Марка. Если бы он остался в медиа-баре, то не пришлось бы теперь смотреть на все это и слушать болтовню парнишки, который говорил и говорил что-то без умолку, стоя под мигающей время от времени лампой. Какой-то незнакомый совсем парнишка, лет восемнадцати-девятнадцати от силы, слишком молодой, чтобы быть врачом. Может, один из рок-дружков Джины – но нет, для рок-звезды недостаточно чудной. Относительно говоря, конечно.

Парень потряс его за плечо.

– Я спрашиваю, что там происходит, снаружи?

Гейб непонимающе посмотрел на него.

– Мне удалось выйти только на обрывки новостей, прежде чем он, хм, перестал дышать, – сказал парень. – А теперь и это исчезло.

Гейб повернулся к Джине. Пустота в ее глазах пугала еще сильнее, чем вид тела Ле Блан. Или Марка.

– Как там снаружи?.. – он вздохнул. – Скорее всего, так же, как и говорилось в новостях. Только о некоторых фактах там умалчивалось. Я был в медиа-баре и видел, как у одной посетительницы случился удар, и я почти уверен, что ей были имплантированы гнезда, как и Ле Блан там, в комнате отдыха, внизу. Ле Блан мертва. Ее яма на этом этаже, она упала и умерла, и… – Он замолк, глядя на Марка.