Искусница

В теории все выглядело довольно просто. Подойти к Броэреку и заговорить с ним. «Мне кажется, нам пора объясниться». Очень хорошая фраза. Если сидеть на диване у себя в квартире и смотреть кино про человеческие взаимоотношения. Но как проделать этот номер с человеком, который мало того, что носит оружие (а это существенно расширяет «биополе» субъекта), так еще и находится несоизмеримо выше тебя по иерархической лестнице?

Непонятно.

…Или так: «У меня сложилось впечатление, будто вы считаете меня врагом».

Не годится! Все подобные фразы предназначены для обращения к ровне. А Броэрек — не ровня.

«Чем я не угодила вам, о господин?» Мда, после такого рабыню Изауру можно смело укладывать в хозяйскую постель. Не годится, не годится, не годится!

Она возвращалась в замок с корзиной, полной выполосканного белья, когда темная фигура в плаще бесшумно возникла перед ней и преградила ей путь. Деянира даже не успела испугаться. Сильные руки обхватили ее за плечи — очень аккуратно, почти нежно, — и прижали к стене замка.

Потом ей показалось, что в одежду попала хвоя, потому что бок покалывала иголка.

Деянира шевельнулась, чтобы избавиться от хвоинки, однако та оказалась жутко назойливой и вместо того, чтобы пропасть, впилась посильнее.

— Поговорим? — прошептал Броэрек.

Деянира уставилась ему в лицо широко раскрытыми глазами. Он смотрел теперь прямо на нее, очень грустный и немного отрешенный.

— Вы… что?.. — забормотала Деянира. — Что это с вами? Я же не враг!

Все это выглядело глупо и звучало крайне жалко, но Деянира едва ли осознавала, как она сейчас выглядит. Броэрек здорово напугал ее.

Броэрек убрал руку с кинжалом. Хвойная иголочка сразу же пропала из одежды. Деянира вжималась спиной в стену, словно в попытке исчезнуть, а он высился прямо перед ней. Господский брат находился так близко, что она ощущала на своем лице его дыхание. Он нарочно разрушал ее личное пространство.

— Ты не враг? — переспросил он. — Уверена?

Она кивнула и зажмурилась.

— Но кто ты такая? — Броэрек, казалось, разговаривал больше сам с собой, нежели с девушкой. — Ты появилась у меня на пути как будто случайно… и ты знаешь о смерти Хамурабида!

Деянира не верила собственным ушам.

— Так в этом все дело? В его смерти?

Лицо Броэрека передернула судорога. В одно мгновение оно успело побывать испуганным, злым, больным, полным ненависти, усталым.

— Рассказывай, — велел Броэрек.

Он показал ей свой кинжал и убрал его в ножны. Деянира поставила на землю корзину с бельем — по правде говоря, тяжелая ноша уже успела оттянуть ей руки.

— О чем вы хотите услышать? — спросила Деянира.

Он пожал плечами. Сейчас он действительно выглядел утомленным.

— Кто рассказал тебе о Хамурабиде?

— Почему вас это так беспокоит?

— Просто ответь.

Деянира глянула на него исподлобья. «Интересно, так часто бывает, чтобы человек грозил тебе оружием и вообще готов был тебя убить, а ты бы испытывал к нему только жалость?» — подумала она. И еще она подумала о том, что никакая жалость ее не спасет, если Броэреку вздумается все-таки пустить в ход свой кинжал.

— Простите меня, — сказала она наконец. — Я не должна была вмешиваться в тот ваш разговор с братом. У меня сорвалось случайно. На автомате, понимаете?

Броэрек не ответил, и Деянире как-то сразу стало ясно: все ее слова не имеют для него никакого значения. С тем же успехом она могла бы сейчас декламировать отрывки из «Полтавы». Он ждал ответа на свой вопрос, а ко всему остальному был абсолютно глух.

— Я слышала про Хамурабида от Джурича Морана, — сказала Деянира. И даже зажмурилась, так ослепительно прозвучало это имя.

Бледное лицо Броэрека вспыхнуло, в первое мгновение Деянире показалось — от гнева, но затем, когда слезы выступили у него на глазах, она сообразила наконец: от стыда.

— Так Моран все знал, — выдохнул Броэрек. — Для него все это было слишком очевидно.

— У Джурича Морана очень большой жизненный опыт, — рассудительно проговорила Деянира. — И, между нами, иногда он пользуется этим прямо-таки бессовестно!

Ей показалось, что ее голос звучит успокоительно и что сейчас-то Броэрек наконец подхватит эту доверительную интонацию, которая так необходима им обоим.

Но она ошиблась. Теперь Броэрек смотрел на нее с неприкрытой враждебностью.

— Кто позволил тебе судить поступки Джурича Морана? — спросил Броэрек.

Деянира растерянно пожала плечами. От ее самоуверенности вмиг не осталось следа.

— Никто… Но разве не в природе человека — судить чужие поступки?

— Джурич Моран не имеет никакого отношения к природе человека… И если ты воображаешь, будто он с тобой откровенничал…

Броэрек задохнулся.

Деянира вздохнула.

— Забудьте же наконец о том, кто вы и кто я, — вырвалось у нее. — Поговорим просто как два человека.