Искусница

Мысли у Арилье путались и в конце концов он просто решил, что сам он — дурак, а жизнь его скоро закончится. На этом он перестал вообще о чем-либо думать и просто шел рядом с лошадью, на которой восседала девочка Енифар.

Сквозь розоватый туман он различал иногда фигуры и образы. Коленка Енифар. Лошадиный бок, накрытый узорчатой попоной (эти узоры, сплетающиеся ромбы, преследовали Арилье, точно в бреду). Плоские рожи троллей. Пыльные столбы над дорогой. Грязные кусты с мертвыми листьями. И над всем простерты ядовитые солнечные пальцы. Арилье казалось, что его кожу расцарапывают когтями — жгло невыносимо.

А Енифар болтала себе с троллями и спокойно глазела по сторонам. Даже смеялась иногда.

— Арилье! — говорила девочка. — Что-то ты плохо выглядишь. Ты устал? Наххар говорит, мы скоро приедем. Там есть прохладная вода.

— Или меня убьют, — пробормотал Арилье.

— Убьют? — Она смеялась — в вышине, очень далеко от придавленного к земле Арилье, счастливым смехом свободного существа. — Тебя убьют? Какие глупости, Арилье! Ты идешь к своей новой семье! Да они будут тебе рады!

— Лучше бы убили, — буркнул Арилье.

Но он лгал. Он совсем не хотел умирать.

А потом началась прохлада. Путников окружала теперь влажная листва. Под ногами бежали бесконечные ручьи. Прозрачная вода омывала пестрые веселые камни. Вся долина была наполнена пением воды, в воздухе висела влага. Пышные кроны деревьев смыкались над головами, длинные мягкие ветки лизали щеки, трава оплетала щиколотки — она льнула к проходящим и не желала их отпускать.

Арилье стало легче дышать. Однако солнце по-прежнему источало неправильный свет. Листья казались красноватыми и желтыми, словно осенью; но это не была осеняя листва, истонченная, готовая оторваться от веток и умереть, нет, всю растительность переполняла жизненная мощь.

— Мы скоро придем, — сказал Наххар.

Енифар закричала:

— Арилье! Скоро мы будем на месте! Сейчас ты увидишь свою новую семью!

— Это долина Гарагар, — рассказывал Наххар. — Она окружена горами, — он махнул рукой, показывая на остроконечные черные пики, — и по утрам, особенно весной, с этих гор сходит туман, похожий на снежную лавину. Он растекается по всей долине, а к середине дня растворяется. Влага оседает на растениях. Вот почему здесь столько садов. Дом Арилье — один из богатейших, но он почти опустел. Род захирел… остались лишь женщины. Они не желали заключать брачные союзы. Они ждали, пока их позор будет отомщен.

— Я намерена оставаться там, — заявила Енифар. — По крайней мере, я должна убедиться в том, что с моим Арилье все устроилось.

— Иначе быть не может, — заверил ее Наххар.

Арилье смутно понимал, что говорят о нем. Кажется, решают его судьбу. Ему даже стало интересно: что еще может с ним случиться.

* * *

Дом действительно оказался богатым. Плоское каменное строение, сложенное из больших булыжников, было окружено ручьями и фруктовым садом. Высота стен дома едва достигала полутора человеческих ростов, зато само здание раскинулось на огромной площади. Бесчисленные переходы, огромные окна, забранные причудливыми решетками, но без стекол, внутренние дворики, закрытые небольшими куполами, мириады уединенных покоев, — все это тянулось мимо деревьев и кустов и выглядело на удивление нарядным.

Пылающее солнце троллиного мира озаряло каждый камень, каждый лист, каждый лепесток, каждую завитушку железных украшений. Все выглядело выпуклым, крепким, преисполненным жизни.

Границы владений никак не были обозначены, но, очевидно, все обитатели Гарагара хорошо знали, за каким ручьем, за каким деревом или камнем начинается чужая территория. Отряд из шести троллей и двух найденышей пересек незримую черту, и тотчас двое воинов, принадлежащих к дому Арилье, выступили из-за кустов. Увидев соплеменников, они так же беззвучно отошли и позволили им прошествовать к дому.

Наххар снял девочку с седла.

— Я представлю тебя госпоже дома.

— Арилье, — обратилась к своему спутнику Енифар, — идем.

Он замешкался, подслеповато моргая. Енифар взяла его за руку.

— Мы дома, — сказала она.

Он ощутил прикосновение шершавой детской ладошки. Девочка увязалась с ним из деревни. Она не хотела оставаться среди крестьян. И, наверное, была бы сейчас мертва, если бы Арилье позволил ей войти в замок.

Это видение преследовало Арилье. Он ненавидел подобные вещи. Все можно было решить гораздо проще. Не обязательно обменивать жизнь на жизнь. Если бы только Енифар не была такой упрямой. Если бы она не желала непременно оставаться с Арилье, если бы не потребовала от него дружбы… Глупости. Как может эльф, воин, мужчина дружить с троллихой, с девчонкой, с подменышем из крестьянской семьи? Невозможно. Ненужно. Искусственная ситуация.

Но спорить с троллями… У них какая-то своя логика. Очевидно, им необходимо драматизировать.

Енифар тащила его за собой в дом. Наххар вошел первым. Они очутились в круглом внутреннем дворике без крыши — вьющиеся растения над головой и небольшой бассейн с фонтаном, а вокруг каменные скамьи с подушками.

Наххар протянул руку к длинному витому шнуру и сильно дернул несколько раз.