Искусственное дыхание

ФРЭНК: Мы купались в пруду, несколько месяцев тому назад, и вдруг он исчез. Я нырнул и вытащил его, и… ну, сделал ему искуственное дыхание.

КОРНЕЛИЯ: Потрясающе. Вы ходили на курсы первой помощи?

ФРЭНК: Нет, нет. Я просто прижался губами к его губам — инстинктивно. Думаю, любой на моем месте поступил бы так же.

КОРНЕЛИЯ: Ну…

Короткая пауза.

А вы не пробовали познакомиться по объявлению?

Входит ЛОРА. Пристально смотрит на них обоих.

Знаешь, Лора, я тут подумала, если тебе прорубить дверь вон в той стене и еще одну в следующей комнате, получится нечто вроде анфилады. Было бы чудесно, правда? В общем…

Она выходит.

ЛОРА: Представь, каково с ней жить!

ФРЭНК: Она ничего.

ЛОРА: Анфиладу ей, твою мать! Ах, Фрэнк, как он мог такое с собой сотворить?

ФРЭНК: Он еще молодой.

ЛОРА: Мы все когда-то были в этом возрасте, но это же не значит, что надо ставить себе клеймо между ног!

ФРЭНК: Он своенравный малый. Это вполне в его стиле.

ЛОРА: Такие поступки под стать Роджеру, но Филлип! Это так глупо. У него такая прекрасная кожа!

ФРЭНК: Ее же почти не видно. Надо присмотреться, чтобы увидеть. То есть, не каждому доведется до нее добраться, понимаешь? Конечно, кому-то и доведется, но… ну…

ЛОРА: Я знала, что он не мог столько раз ездить в Прадо. Каждый раз я звоню ему, а он мне: «Опять ездили в Прадо». Он лгал мне, Фрэнк! Готова поспорить, он и бедного Санчеса-то толком не видел. Они с Аделаидой, наверно, дали ему пакет начос и несколько песет и куда-нибудь отправили, а сами чем только не занимались на этой Рамбле — в свободное время, когда не смотрели, как быков убивают.

ФРЭНК: Разве начос — не мексиканская еда?

ЛОРА: Да какая разница.

ФРЭНК: А Рамбла в Барселоне.

ЛОРА: Да насрать, хоть в Брикстоне! Эта испанская дрянь совратила моего сына да еще и распиалась у него на яйцах.

ФРЭНК: Ну не совсем там.

ЛОРА: Плюс минус дюйм! Как подумаю, что какой-то жирный старый хрен тыкал иголками в пах моего сына, а эта шлюха смотрела и лыбилась с сигаретой в зубах — о, Боже мой! А если иглы были зараженные?

ФРЭНК: Что за глупости!

ЛОРА: Ты, конечно, извини, Фрэнк, но делать это в мадридских трущобах!

ФРЭНК: А что, в Мадриде это опаснее? Миллионы людей делают татуировки, и с ними ничего не случается. Вот Роджер, например. Все с ним в порядке.

ЛОРА: Это не факт. Такое ощущение, будто он меня предал. Как он мог такое выкинуть? Он — единственный, на кого я могу положиться — кроме тебя — и что вытворяет!

ФРЭНК: Лора, он всего лишь сделал татуировку. Он не сожрал младенца. К тому же, их теперь сводят лазером.

ЛОРА: Они перфоментные.

ФРЭНК: Перманентные.

ЛОРА: Ну перманентные, один черт! Мы опаздываем в ресторан.

ФРЭНК: Давай не будем портить вечер. Забудем. По большому счету, это не так уж важно.

Короткая пауза.

ЛОРА: Пожалуй, ты прав. Просто очень тяжело отпускать его от себя. И самое ужасное, что это только начало.

Входит ФИЛЛИП, у него в руках компакт-диск. Она бросает на него взгляд и отворачивается. ФРЭНК внезапно чувствует себя лишним. Пауза.

ФИЛЛИП: Еще она научила меня танцевать танго.

ЛОРА: О, Господи!

ФИЛЛИП: Мама, она обычная девушка. Очень милая. Честно.

Короткая пауза. Он вставляет диск в музыкальный центр. Играет танго. Он медленно подходит к Лоре. Осторжно касается ее руки. Она отдергивает руку. Короткая пауза. Он снова пытается взять ее руку. На этот раз она позволяет ему. Он бережно разворачивает ее лицом к себе. Он кладет руку ей на талию и очень медленно начинает двигаться под музыку. Она равнодушно подчиняется. Он постепенно становится увереннее и начинает вести. Она сравнительно легко следует его движениям. ФРЭНК наблюдает. Вскоре они слаженно танцуют глаза в глаза. На одном из тактов ЛОРА внезапно начинает вести и исполняет весьма сложный элемент.

Офигеть, где ты такому научилась?

ЛОРА: О, я в свое время натанцевалась.