Искусственный интеллект

4 Здравствуй, журналистика данных

Мы с вами – свидетели удивительной эпохи, когда компьютеры внедряются в каждую область человеческой жизни. Сегодня социальные науки, биология, химия компьютеризируются, появилась цифровая гуманитаристика; художники используют язык программирования Processing при создании объектов мультимедиаискусства; 3D-печать расширяет возможности скульпторов. Этот стремительный прогресс будоражит воображение. Однако по мере того, как цифровые технологии все больше вторгаются в жизнь, меняются люди. И тот факт, что государственные данные открыты, совсем не означает, что коррупции больше нет. А экономика свободного заработка, появившаяся благодаря технологиям, связана с теми же проблемами, что и рынок труда в начале индустриальной эпохи. Традиционно журналисты анализировали подобные проблемы, чтобы затем стимулировать положительные социальные изменения. В технологическом мире практика анализа в рамках журналистских расследований стала высокотехнологичной.

Многие из тех, кто пытается раздвинуть границы технологических возможностей в журналистике, называют себя журналистами данных. Журналистика данных – это обобщающий термин. Для некоторых она подразумевает создание визуализаций. Например, Аманда Кокс – редактор раздела «Развязка» (The Upshot) в The New York Times – мастер всех типов визуальной журналистики. Вспомним, например, историю 2012 г. «Маленькие звенья одной инфляции» (All Inflation’s Little Parts), благодаря которой Кокс получила премию Американской статистической ассоциации за превосходный анализ. Данные, на которых основывалось исследование, она взяла из индекса потребительских цен и использовала для анализа инфляции. На графике представлен большой круг, разбитый на цветные мозаичные заголовки. Размер каждого соответствует проценту расходов американцев.

Крупный блок, «бензин», составляет 5,2 % расходов. Бензин – это часть категории «транспорт», расход на который у рядового жителя страны составляет 18 %. Форма поменьше – это расходы на покупку яиц, они входят в категорию «питание и напитки», на которую тратится около 15 %. «Высокие цены на нефть и засуха в Австралии – среди прочих факторов – способствовали рекордной с 1990-х гг. скорости роста цен, – пишет Кокс. – Высокий спрос на яйца среди европейцев также повлиял на ценообразование в этой категории»[14]. Сама статья и сопровождающие ее графики открывают окно в новый удивительный мир, где жителей разных городов соединяет сложная сеть торговли. Неужели яйца – глобальный феномен? Ну разумеется! Отдельные страны уже сами не производят продукты питания. Еда – это глобальный рынок. На западе Австралии находится пояс пшеницы. Согласно отчету Департамента сельского хозяйства Австралии, в 2010–2011 гг. экспорт пшеницы составил $27,1 млрд. А засуха в том регионе привела к снижению экспорта пшеницы. Корм для птицеводческих фабрик США в основном состоит из злаков. Кукуруза предпочтительнее, но если она слишком дорогая, то в ход идет пшеница. Соответственно, меньшее количество доступной в мире пшеницы приводит к росту цен, из-за которого птицефабрикам приходится платить за пшеницу больше либо покупать еще более дорогую кукурузу. А поскольку фермеры вынуждены платить больше за корм, то эти расходы они включают в стоимость яиц. И это повышение ощутимо отражается на ценах на продукцию в супермаркетах. Так данные помогают увидеть, как засуха в Австралии привела к росту цен на яйца в Северной Америке, ощутить глобализацию, всеобщую взаимозависимость и экологические последствия изменений климата. Чтобы создать удивительный визуальный цифровой артефакт, который одновременно информирует и восхищает, Кокс прибегает к сторителлингу и своим знаниям о том, как сложные системы воплощаются в окружающем мире, а также использует технологические навыки и острое журналистское чутье.