Искусство алхимии. От философского камня и эликсира бессмертия до пятого элемента и магии книгоиздания

Для истории производства искусственных красителей поворотным стал 1856 год, когда Уильям Генри Перкин (1838–1907 годы) в попытке синтезировать хинин — лекарство от малярии — случайно получил из анилиновой угольной смолы пурпурный мовеин. После этого новые краски стали открывать одну за другой. «Химическая радуга синтетических красителей стала плодом соединения Науки и Индустрии. <…> За последние шестьдесят лет открыты тысячи красителей и родственных веществ, многие из них оказались незаменимы для здоровья и счастья человека», — писал об этом промышленник Джон Кроссли.

«Шар и масляное кольцо» Хромолитография Мунго Понтона к книге «Материальная Вселенная: ее необъятность и долговечность», Лондон, 1863 год

Ключом к таким инновациям являлось все более глубокое понимание строения и связей молекул — то есть достижение цели греческих философов, таких как Демокрит и Эмпедокл (см. с. 20–21). Например, немецкий химик Август Кекуле (1829–1896 годы) прославился открытием кольцевой структуры бензола. Верная мысль пришла ему в голову, когда он размышлял о древнем уроборосе — змее, кусающем себя за хвост (см. с. 35 данного издания, а также с. 77 в книге Эстер Лесли «Синтетические миры»). Именно в этот момент его озарило: углерод может образовывать намного больше химических соединений, чем другие элементы.

Так давняя алхимическая идея о появлении радуги из «темного дома» нашла выражение благодаря повышенному интересу к анилиновым красителям, в составе которых липкая, черная угольная смола обретает способность расцветать яркими красками.

Образцы пигментов для окрашивания лаков немецкой многонациональной корпорации Bayer были получены соединением солей металлов с анилиновой угольной смолой, экстрагированной из нефтяных отходов. Тем не менее компания-производитель больше известна своими фармацевтическими средствами: именно там разработали знаменитое обезболивающее — аспирин. В 1890-х годах главный химик-колорист Bayer создал гораздо более мощное синтетическое средство, которое фир ма предлагала использовать для эффективного лечения кашля у детей и продавала под торговой маркой «Героин».

Затем были изобретены пластмассы. Первая из них, галалит, была представлена на Всемирной выставке 1900 года в Париже и состояла из формальдегида и казеина, продукта ферментации молока. Это вещество позволило удешевить производство множества бытовых предметов — от клавиш фортепиано до украшений. Например, Коко Шанель использовала галалит в своей первой линии бижутерии. Что касается пластика, ставшего одним из наивысших достижений индустриальной эпохи, то он принимал

Анилиновые красители для лака фирмы Friedrich Bayer & Co., Эльберфельд, 1901 год

ГлАВА VII

Героин, фирма Bayer & Co., около 1925 года

Каталог образцов галалита — прообраза пластмассы из казеина, формальдегида и красителей, Харбург-Вильгельмсбург, около 1920 года

любые цвета и формы и при этом имел невысокую себестоимость. Примечательно, что Ролан Барт в сборнике «Мифологии» назвал производство пластика «самой что ни на есть алхимией»:

Отменяется иерархия веществ — одно из них заменяет собой все остальные; в пластмассе можно воссоздать целый мир и даже самое жизнь — недаром из нее якобы уже начинают делать искусственные аорты²³.

Ролан Барт, «Мифологии»

Жидкокристаллические души

Вера в способность науки воспроизводить природу получила новый импульс к развитию в 1888 году с появлением жидких кристаллов — казалось, они стали недостающим связующим звеном между неодушевленным и одушевленным миром. Заслуга их открытия принадлежит австрийскому ботанику и химику Фридриху Рейнитцеру (1857–1927 годы) и немецкому физику Отто Леману (1855–1922 годы). «Кажется, будто невозможное действительно становится возможным», — писал о созданном веществе Леман. Кристаллы не только отражали свет, но и меняли форму, росли, переливались — казалось даже, что они живые и наделены anima, «душой». Сам ученый назвал их реокристаллами, или «текущими кристаллами», тем самым отдав должное таинственной фразе, произнесенной когда-то Гераклитом Эфесским (около 500 года до н. э.): «Все течет, все меняется». Такое мировосприятие имеет нечто общее с индуистской космогонической концепции «расы» — вездесущей жидкой эссенции, которая активирует жизнь во всей материи (см. с. 57).