Искусство бегать на каблуках ЛП

Из-за угла показался Кевин Олсен, который засмеялся при виде Лекси.

— А вот и наша маленькая сбежавшая невеста! — Его голос гулко пронесся по туннелю.

— Ш-ш-ш! — Лекси безуспешно попыталась сдержать улыбку. — Прекрати кричать! И прежде чем ты начнешь, я не хочу говорить о «Давай поженимся!».

— Я не виню тебя. — Броуди быстро обнял ее и, положив руку ей на плечо, наклонился, чтобы заглянуть в глаза. — Никому не нравился этот парень Пит. Пол — единственный, кто поставил на то, что вы доберетесь до алтаря.

— Я об этом слыхала. Вы, парни, готовы спорить на что угодно.

— В следующий раз иди в «Американского ниндзя». Там ты всем надерешь задницу. — Он выпрямился. — И выиграешь немного наличных вместо какого-то тюфяка.

Лекси опустила руки.

— Скажи парням, чтобы нашли новое хобби, потому что больше я не подписываюсь ни на какие телешоу или интервью. Больше никаких статей в журналах. — Она нахмурилась и краем глаза взглянула на Шона. — Или фотографий в желтых газетах, о которых судачит весь мир.

Нужно было быть глухим, чтобы не услышать повсеместное обсуждение того фото: разные версии, начиная с той, что Лекси сбежала с любовником, и заканчивая той, где Лекси похитили. Уголки губ Шона изогнулись. Похищена. Ага, чертовски верно. И это было смешно, учитывая, что Лекси ввалилась в «Морского кузнечика» головой вперед.

— Мы с Чаки обсуждали это дело, — сказал Кевин, драматично впечатывая мясистый кулак одной руки в не менее мясистую ладонь другой. — Только скажи, и мы найдем этого парня и засунем хоккейную клюшку ему в задницу.

Шон посмотрел на двух огромных мужиков, стоявших рядом с ним. В огне, горевшем в глазах его товарищей по команде, не было ничего, что подтверждало бы, мол, это шутка. Они были совершенно серьезны, и Шон задал вопрос, на который, боялся, уже знал ответ.

— Какому парню?

— Тому самому на фото. Тому, который удерживал Лекси.

Теперь пришел его черед смотреть в сторону Лекси уголком глаза.

— Удерживал?

Лекси подняла руку и закрыла глаза ладонью.

— Об этом я тоже не хочу говорить.

— Иисусе, КО! Ты бесчувственный осел. — И снова Камешек укрыл Лекси в оберегающем объятии. — Она и так вынесла достаточно и без твоих напоминаний об этом мудаке, который принудил ее.

Мудаке? Принудил? Какого черта?

— Прости, Лекси. Я просто хотел, чтобы ты знала, я рядом. Если ты снова увидишь этого парня, обещай, что позвонишь мне. У меня готова для него клюшка.

Шон посмотрел на Лекси в ожидании, что она поправит его товарищей по команде. Чтобы все прояснить и разъяснить недоразумение.

Вместо этого ее розовые губы изогнулись в легкой улыбке.

— Я обещаю. — Она похлопала Камешка по плечу и отступила. — Но сомневаюсь, что я снова увижу мистера Брауна. — Она повернулась к Шону. — Познакомиться с вами было… интересно. У меня странное ощущение, что мы встречались раньше.

Шон посмотрел в ее голубые глаза и на морщинку, пересекшую гладкий лоб, как будто Лекси была в глубоких раздумьях, пытаясь решить загадку. Собирается ли она ткнуть в Шона обвиняющим перстом прямо сейчас, когда КО до смерти хочет засунуть свою клюшку в задницу тому парню, или просто играет в какую-то игру?

— У меня одно из тех лиц…

Единственная игра, в которую любил играть Шон, — та, что на льду.

— Да, наверное, дело в этом. — Лекси выдала еще одну рассеянную улыбку, и Шон получил ответ на свой вопрос. Лекси играла с ним, и ему это не нравилось. — Увидимся, парни, — сказала она, разворачиваясь на каблуках и направляясь к двери.

И пока другие смотрели, как она уходит, Шон засунул руку в нагрудный карман и вытащил оттуда сложенный листочек бумаги. Он взглянул на адрес и код частного лифта, написанные синим. Слово «сегодня» было подчеркнуто. Судя по холоду в глазах Лекси, сомнительно, что она хотела покричать в экстазе и снова назвать его цементировочной головкой.

— Она такая милашка, — сказал Камешек, когда Лекси исчезла за дверью.

Шон бы описал Лекси не таким словом. Он скомкал записку в кулаке и засунул ее в карман блейзера.

— Я, пожалуй, попробую этот картофель с сыром во фритюре в другой раз.

***

Пятнадцать минут спустя Шон зашел в лифт элитных апартаментов в Белльтауне. С подъемом на этаж возрастал и его гнев. Шон не удерживал и не принуждал Лекси. Он никогда никого не удерживал и не принуждал. Никогда. Он никогда даже не думал об этом. Если бы она сказала «нет», это бы значило «нет». У Шона имелась куча других «да». Женщины бросались на него или, как в случае с Лекси, падали к его ногам.

Она хотела встретиться, а он хотел узнать ее планы. Никаких игр. Никаких манипуляций. Никакой презумпции невиновности по отношению к Лекси, осуждающей его своим молчанием и надутыми губами.

Двери лифта открылись, и Шон вышел в открытое пространство, заполненное деревом полов, стеклом, камнем и громоздкой пурпурной мебелью с большими пушистыми подушками. Дальнюю стену занимало окно, такое большое и чистое, что казалось, будто от белого ковра до огней Сиэтла один шаг.