Неприятности в Валентинов день

Рэйчел Гибсон "Неприятности в Валентинов день" Серия о хоккеистах - 3

ГЛАВА 1

День святого Валентина был полным отстоем.

Кейт Гамильтон поднесла кружку горячего рома с маслом к губам и выпила последнюю каплю. По шкале «отстойных вещей» этот день располагался где-то между падением на публике лицом вниз и болонским пирогом двоюродной бабушки Эдны. Первое было болезненным и приводящим в смущение, а второе - кощунством в глазах Господа.

Кейт опустила кружку и слизала капельки рома, оставшиеся в уголках губ. Горячий ром согрел ее изнутри, согрел ее кожу и накрыл комнату милым уютным сиянием. И все же он не смог поднять настроение Кейт.

Она чувствовала жалость к себе и ненавидела это. Она не принадлежала к женщинам, которые рассиживали без дела и рыдали. Она была из тех, кто сам разбирается со своей жизнью. Но не было ничего действенней целого дня, посвященного влюбленным, чтобы заставить одинокую женщину почувствовать себя полнейшей неудачницей.

Целый день сердец и цветов, шоколадных сладостей и греховного нижнего белья, предназначенных кому-то другому. Кому-то недостойному этого. Кому-то, кто не был ею. Двадцать четыре часа напоминаний о том, что она спит в одиночестве, обычно в мятой футболке. Целый день, чтобы напомнить о том, что лишь еще одно неудачное свидание отделяет мисс Гамильтон от того, чтобы сдаться. Чтобы сменить свои туфли от «Фенди»1 на обувь «Хаш Папис»2. Чтобы поехать в приют для животных и завести кота.

Кейт оглядела бар «Дучин Лаундж» в «Сан-Вэлли Лодж», в котором сидела. Гирлянды из сияющих сердец украшали медные перила, а на каждом столике стояли розы и мерцающие свечи. Красные и розовые сердца были привязаны за барной стойкой и на больших окнах, из которых открывался вид на покрытые снегом сосны, расчищенные дорожки и ночных лыжников. Свет прожекторов падал на склоны, заливая их бело-золотым светом и отбрасывая тени.

Посетители «Дучин» были одеты по последней лыжной моде. Свитера от Ральфа Лорена и Армани, угги и жилеты из патагонийской шерсти. Кейт ощущала себя бедной родственницей в своих джинсах и темно-зеленом свитере. Свитер хорошо сидел и подходил к ее глазам, но он не был брэндовым. Она купила его в «Костко» вместе с упаковкой трусиков, галлоном шампуня и парой килограммов маргарина.

Повернувшись на стуле, Кейт посмотрела на большие окна на другой стороне бара. Когда же она начала покупать свое нижнее белье в оптовых магазинах вместо «Виктория Сикрет»? Когда ее жизнь стала такой жалкой? И почему пара килограммов маргарина показалась ей хорошей идеей?

За окнами «Дучин» в свете фонарей кружились и мягко падали на землю пушистые снежинки. Снег пошел раньше, еще днем, вскоре после того как Кейт пересекла границу Айдахо - Невада, и все еще не прекращался. Из-за этого снегопада путь из Лас-Вегаса в Сан-Вэлли3 занял почти девять часов вместо привычных семи.

Если бы погода была нормальной, Кейт проехала бы это место без остановки, но не тогда, когда шел такой сильный снег. Не тогда, когда было так темно, что один неверный поворот в национальном заповеднике Сотут мог отправить ее в один из тех крошечных городков, где мужчины были мужчинами, а овцы были… нервными. Кейт планировала проехать последние километры пути до маленького городка Госпел, Айдахо, где жил ее дед, завтра утром.

Заказав третью порцию горячего рома с маслом, Кейт обратила внимание на бармена. Тому было около тридцати. У него оказались темные вьющиеся волосы, а в карих глазах сверкали маленькие озорные искорки. Он был одет в белую рубашку и черные брюки, казался молодым и симпатичным и носил обручальное кольцо.

- Могу я еще что-нибудь предложить вам, Кейт? - спросил он с улыбкой, которая лучилась мальчишеским обаянием. Он запомнил ее имя - качество, которое делало его хорошим барменом, но первой мыслью в голове Кейт было, что этот мужчина, вероятно, имел несколько подружек на стороне. Парни, подобные ему, всегда так поступали.

- Нет, спасибо, - ответила она и специально задвинула циничные мысли на задний план. Ей не нравилось, что она стала такой недоброжелательной. Она ненавидела пессимиста, который обосновался у нее в голове. Она хотела, чтобы вернулась другая Кейт. Та, которая не была такой циничной.

За столиками и в кабинках парочки смеялись, болтали и обменивались поцелуями за бокалом вина. Тоска Кейт, и все по вине Дня святого Валентина, стала еще сильнее.

В это же время в прошлом году Кейт ужинала в «Цирк, цирк» в Лас-Вегасе со своим бойфрендом Мэнни Ферранти. Ей было тридцать три, Мэнни - тридцать девять. За коктейлем из креветок она сказала ему, что заказала номер в «Белладжо». За жареной телятиной она описала трусики с открытым пахом и подходящий к нему бюстгальтер с разрезами, которые надела под платье. За десертом она подняла вопрос о браке. Они были вместе уже два года, и Кейт подумала, что пришло время поговорить о будущем. Вместо того чтобы говорить, Мэнни бросил ее на следующее утро. Предварительно хорошо попользовавшись номером в отеле и ее трусиками.