Искусство чиссов (СИ)

— Я не смогла. Я плохой партнер, — судорожно прошептала она, сквозь распаренную кожу лица вспыхнул стыдливый румянец.

— Не держите в себе, любовь моя! Выплесните эмоции!

Слезы текли по щекам. Девушка крепко обняла его, положив подбородок на плечо, и судорожно всхлипнула. Она плакала навзрыд, больше не стесняясь и не сдерживаясь. А давние образы, что терзали разум, иногда всплывая в памяти, постепенно таяли.

— Вас взяли силой в первый раз, — произносит чисс, прикасаясь к ее спине жесткой мочалкой. — И брали позже. После того, как вы покинули Доминацию. Я прав?

Мэрис лишь утвердительно всхлипнула, ибо произнести что-то членораздельно у нее не получилось. Она хотела бы рассказать, как это было унизительно и больно, как ее били и издевались, едва не искалечив чистую душу. Но, почувствовав, с какой нежностью он прикоснулся к ней, Мэрис поняла, что Траун знает. Он знал ее лучше, чем она сама.

Жесткая мочалка скользила по телу, будто отчищая его от скверны, просочившейся из памяти. Так заботливо и ласково, что уголки губ непроизвольно поползли вверх, являя блаженную улыбку. Глаза сами собой закрылись, унося сознание куда-то вдаль. Гипнотические движения чисских рук успокаивали. Оставался лишь покой, заполнявший постепенно все пространство разума.

Прикосновение губ. Легкий поцелуй. Слезы продолжили катиться по щекам, но боль ушла. С каждым его движением приходило успокоение. Мэрис знала, что это иное существо, которому она доверилась и которое любит больше жизни, никогда не совершит подобное, не возьмет силой и не обидит. Она больше не будет просить о том, чего не понимает и страшится.

— Соленые… — удивленно произнес бархатный голос, в то время как щеки снова и снова касалась шершавая радула.

Мэрис открыла глаза. Перед ней — великолепный чисс, чьи алые глаза сияли подобно пламени двойной звезды. Зачарованно она прикоснулась к нему, будто увидела впервые. Пальцы заскользили по плотной, гладкой коже, и было что-то гипнотически успокаивающее в этих ласковых и нежных прикосновениях. На губах играла наивная детская улыбка. Каким же ребенком казалась она себе со стороны!

— Вам легче? — заботливо спросил Траун.

— Намного, — произнесла Мэрис, бережно принимая из его рук мочалку и аккуратно прислоняя ее к мощной груди.

С его губ сорвалось шипение, а тело плавно опустилось в воду, принимая полулежачее положение. Мэрис нависла над ним, касаясь лица кончиками мокрых волос, и плавно с нажимом провела жесткой мочалкой по черным шершавым полосам на его теле. Она знала, как доставить удовольствие любимому. А он, томно взирая на нее из-под полуприкрытых век, прекрасно осознавал, что помог любимой одержать еще одну победу над человеческими страхами, порой казавшимися даже для столь пытливого чисского разума слишком сложными для восприятия. И снова они продолжали аккуратно и тщательно шлифовать друг друга, притираясь характерами, изучая такие одинаковые на первый взгляд, но совсем разные при ближайшем рассмотрении тела.

========== XXVIII ==========

Люди называют тебя сумасшедшим, когда ты делаешь то,

на что у них никогда не хватило бы смелости.

Тилль Линдеманн

Возвращение на Нирауан, нетерпеливое и долгожданное. Так много времени прошло. Дела Империи погрузили с головой, не оставив времени ни на что иное. И вот он здесь, рядом с той, которую любит всем сердцем.

Мэрис стояла перед ним такая кроткая, скромная, маленькая. В небесно-голубых глазах отражалось пламя свечей. На лице застыла мягкая, доверчивая улыбка. Он сильно скучал. Так долго ждал встречи. Оставить свое сокровище совсем одну на окраине Неизведанных регионов оказалось нелегким решением. Слишком долго они находились рядом, живя бок о бок в уютной каюте «Предостерегающего», и привыкли друг к другу настолько, что длительное расставание превратилось в пытку. Пришлось задержаться в Центре Империи, подавить очередной мятеж во Внутреннем Кольце и выиграть непростую партию в политических играх при дворе Императора.

Траун оставил Мэрис на Нирауане. В крепости, которую вполне можно было бы назвать тюрьмой. Он боялся, что она будет чувствовать себя птицей в клетке, находясь под постоянным наблюдением, созданным, чтобы обеспечить защиту, а не угнетать и без того свободолюбивый характер. Но Мэрис, много чего пережившая за последние годы, оказалась рада такому положению вещей, ведя тихий, размеренный образ жизни. Ее никто не трогал, не ограничивал, не обижал. На Нирауане ей было спокойно. Даже друзья среди имперцев появились. Хоть Мэрис сторонилась офицеров и солдат, она вполне успешно общалась с техниками и учеными, работавшими в подземных лабораториях, а также легко находила общий язык с рядовым персоналом.