Искусство эпохи Возрождения. Италия. XIV-XV века

На вопрос Иисуса к ученикам, за кого они почитают его, Петр ответил: «Ты — Христос, Сын Бога Живого». Тогда Иисус сказал: «Ты — Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее; и дам тебе ключи Царства Небесного; и что свяжешь на земле, то будет связано на небесах; и что разрешишь на земле, то будет разрешено на небесах» (Мф. 16: 13–19). С раннехристианских времен этот сюжет связывался с очень важной для католической догматики идеей передачи Христом св. Петру, первому епископу Рима, абсолютного права отпускать людям или удерживать за ними грехи, то есть с темой власти папы как наместника Бога на земле. Над фреской Перуджино — латинская надпись: «Иисус Христос законодатель». Именно этот смысл, а не какие-либо конкретные события должен был запечатлеть художник. В отличие от задачи, стоявшей перед Боттичелли, которому во фреске «Моисей в Египте» пришлось объединить несколько весьма драматичных эпизодов из жизни героя, у Перуджино вся «история» концентрируется вокруг акта передачи ключей, символизирующего traditio legis («передачу власти»). Его задача была близка к той, что решал Мелоццо, когда писал «Основание Ватиканской библиотеки». Вот одна из причин того, что эта фреска так удалась Пьетро: он любил и умел строить «истории», не имеющие развития во времени. Справиться с задачей, стоявшей перед Боттичелли, ему было бы труднее.

Висящий отвесно серебряный ключ немного смещен от оси картины влево — Петру приходится сделать движение более требовательное, нежели Иисусу, который не спешит вручать второй, золотой ключ. Сразу видно, кто тут дает ключи и кто их берет. Серебряный ключ, похожий на замерший маятник («время остановилось»[795]), указывает на открытую дверь. Золотой купол уходит за край фрески, поэтому кажется, будто здание спущено с неба. Восьмигранным объемом оно напоминает баптистерий, а купол делает его похожим на перевернутую крещальную купель с ее восемью гранями, соответствующими четырем темпераментам человека, его уму, душе и сердцу и новому качеству, которое приобретает человек, заново рождающийся через крещение[796]. Это здание — христианский храм, символ Церкви как врат в Царство Небесное, ключи которого Христос вручает Петру.

Христос стоит левее оси картины. Следовательно, потусторонний наблюдатель, положением которого определяется символически-ценностное соотношение левой и правой сторон «истории», находится против зрителя, в глубине, за храмом. В таком случае пейзаж вдали не земной, а райский: им обозначено Царство Небесное. Хотя Пьетро славился своими пейзажными фонами, здесь он предпочел свести эффект пейзажа к минимуму — уделить ему места не более, чем нужно, чтобы он был понятным знаком. Пейзаж не отвлекает наблюдателя от простых и ясных членений архитектурного фона.

Триумфальные арки по сторонам — счастливое совпадение пристрастия Пьетро к симметричным схемам с политическим хитроумием Сикста IV. Обе они как две капли воды похожи на празднично украшенную арку Константина и тем самым вводят в сознание зрителя побочные темы, сопряженные с темой законности папской власти. Это и «Константинов дар» — к тому времени изобличенная в подложности грамота, обосновывающая притязания пап на светскую власть над западной частью Римской империи; и позднеримский императорский ритуал вручения диптихов вновь назначенным консулам, к которому восходит традиция изображения «Передачи ключей», сравнивающая Христа с императором, а св. Петра с консулом[797].

Перуджино единственный из всех, кто работал тогда в Сикстинской капелле, воспользовался тем, что формат фрески можно разделить на три равные горизонтальные полосы по пять квадратов в каждой или на пять равных столбцов по три квадрата. Храм вставлен в средний столбец и воспринимается поэтому как пространственная мера мира. Внизу в этом столбце только главные персонажи: Христос, св. Петр, св. Иоанн. Ширине храма равны просветы между ним и триумфальными арками, а также расстояния от просветов до краев фрески. Шов между плитами мрамора над головой св. Петра проведен по верхней границе нижней полосы; пятами арок портиков храма и замковыми камнями триумфальных арок отмечена нижняя граница верхней полосы. Горизонт взят на такой высоте, что остается зазор между головами фигур переднего плана и основаниями зданий. В этот зазор вставлены фигурки среднего плана, которые все вместе воспринимаются как образ движения, оживляющего пустоту. Там по-прежнему длится время и происходят какие-то события[798].