Искусство и его жертвы

В общем, к лету 1850 года основная крамола на Западе и в России была подавлена. Поворчав, Европа зализывала раны. Жизнь вернулась в прежнюю колею.

Николай I слово свое сдержал, и Арсений Андреевич За-кревский получил ответственный пост — генерал-губернатора Москвы. Неслучайно: императору нужен был верный человек во главе Первопрестольной, жесткий, консервативный. И отец Лидии отвечал этим требованиям: с ходу принялся наводить порядок, даже запретив позднее окончание балов. Москвичи прозвали его Арсеник I и Чурбан-паша. Он смеялся и говорил: "Я не обижаюсь. Дело прежде всего. Государь поставил меня вычистить Москву от всего дурного, я и вычищу".

Лидия приезжала рожать в родное Ивановское и довольно легко произвела на свет Толли — Анатолия Дмитриевича Нессельроде. Мальчик был здоровенький, крепенький, очень похожий на деда — генерала Закревского. Да и дед его просто обожал.

Он однажды спросил у дочери:

— Слышала новости о твоей подруге Надин Нарышкиной?

— Нет, а что?

— У нее роман с Сухово-Кобылиным.

— Это же с каким Сухово-Кобылиным?

— Есть такой помещик московский малопримечательный. Ты его не знаешь. Но пикантность истории состоит в другом. Он не так давно был в Париже и привез оттуда гризетку, с коей начал жить в открытую. То есть жил. А потом отставил ради твоей Надин. И француженка в бешенстве. Обещает расправиться с ним и с Нарышкиной. А? Каков сюжет?

— Ужас просто! Бедный Алекс. Дочка-то в Москве или в Петербурге?

— Здесь, в Москве.

— Что же этот Сухово-Кобылин, хорош?

Генерал презрительно сморщил нос.

— Карбонарий, масон. Вроде лермонтовского Печорина. Не способен к созидательному труду.

— Вот Надин глупая. Променять достойного, хоть и пьющего, мужа, князя, на какого-то московского донжуана? Положительно, я ее не понимаю.

— Кто вас, женщин, вообще поймет? — рассмеялся родитель.

Вскоре они увиделись — в Малом театре, на комедии Ивана Тургенева "Холостяк", в главной роли Михаил Щепкин. На мадам Нарышкиной было элегантное темно-синее платье с кринолином и шлейфом, а на волосах и плечах мантилья. Рядом с ней стоял рослый, гренадерского вида 35-летний мужчина с пышными усами, лихо закрученными кверху.

— О, ма шер ами! — воскликнула та. — Вот не ожидала! Говорили, будто ты сидишь у себя в Подольске безвылазно.

И они поцеловались, впрочем, вполне формально.

— Так и есть: я сидела и пестовала дитя. Но теперь отдали его кормилице, и могу ненадолго наведываться к папа в Москву.

— Познакомься, душенька, это Александр, мой хороший, очень близкий друг. — И она кивнула в сторону кавалера.

Сухово-Кобылин, чинно поклонившись, поцеловал Нессельроде руку.

— Как ты превосходно устроилась, — едко пошутила подруга, — муж Александр, друг Александр… Чтоб не перепутать…

Вспыхнув, Надин ответила:

— Нешто ты верна своему обскуранту Дмитрию? Ни за что не поверю.

— Вот представь себе. Я его люблю. Даже обскуранта.

— Ох, какие мы правильные, непорочные, настоящие херувимчики! — Но потом перевела разговор на другое: — Сухово-Кобылин тоже сочиняет и тоже комедийки.

— Вот как? Интересно. Где же побывать на их постановке?

Он потешно пошевелил тараканьими усами.

— О, пока нигде. Не могу протащить ни одну из пьесок через цензуру. Говорят, "безнравственно". Коли муж приходит домой внезапно, а любовник сидит в шкафу — это, видите ли, безнравственно. Я им говорю: это же комедия, господа. А комедия бичует пороки. Нет, не понимают. Видно, сами побывали в роли мужей-рогоносцев.

Расставаясь, обещали заезжать в гости, но Закревская-Нессельроде про себя решила не беспокоиться: Сухово-Кобылин ей не понравился, показался мужчиной с сомнительными взглядами, и общением с ним дочка генерал-губернатора опасалась навредить репутации своего родителя. Волей-неволей нужно было соблюдать осторожность.

И, как говорится, Бог миловал: вскоре по Москве разнеслось страшное известие — полицейские обнаружили труп женщины, горло перерезано. После опознания оказалось: это молодая француженка Луиза Симон-Деманш, бывшая содержанка Сухово-Кобылина. Все драгоценности на ней и шуба оказались нетронутыми — значит, злоумышленник грабить не собирался. Что тогда?

Александра арестовали. Он не отрицал, что буквально накануне убийства виделся с покойной. Будучи с Надин Нарышкиной на балу, выходя, столкнулся с француженкой у парадного. Та устроила грандиозный скандал, стала собираться толпа, и с трудом удалось затащить истеричку в карету. Никакие увещевания на нее не действовали. Дома, в особняке Сухово-Кобылина, вроде успокоилась, выпила вина, но потом начала по второму кругу. Александр вспылил и швырнул в нее канделябром. Тот поранил ей щеку, выступила кровь. Но Луиза была жива и ушла из особняка без сопровождения…

Лидия узнала эти подробности от отца, а потом неожиданно получила записку: "Дорогая, умоляю тебя о помощи. Соблаговоли встретиться со мною в два часа пополудни. Н. Н." После некоторого раздумья Нессельроде согласилась.