Искусство и наука

38. И прежде всего я сегодня употребляю слово «искусство» только по отношению к той отрасли, обучать которой есть моя специальная задача, т. е. по отношению к графическому подражанию или, как его принято называть, к тонкому искусству (fine art.) Бесспорно, что искусства строительные из дерева, камня и т. п. непосредственно зависят от многих наук, но эта зависимость так понятна и определенна, что мы можем и не касаться ее в нашем исследовании, и потому я в настоящее время под искусством разумею только подражательное искусство, а под наукой знание не общих законов, а существующих фактов. Под наукой я разумею, например, знание не того, что треугольники с равными основаниями, заключенными между параллельными сторонами, равны между собою, а знание того, что звезды в созвездии Кассиопеи имеют форму буквы W.

Принимая слова «наука» и «искусство» в этом ограниченном смысле, я скажу, что мудрое искусство есть только отражение или тень мудрой науки. Все, что действительно желательно, что благородно знать, желательно и благородно знать насколько возможно совершеннее и дольше, а стало быть, желательно увековечить или изобразить в наиболее неизменной форме, снова и снова воскрешая это не только в мыслях, но и перед глазами; описывая не общими смутными словами, но ясно определенными линиями и в истинных красках, так чтоб приблизить по возможности больше к сходству с самим предметом.

39. Может ли что-нибудь быть более очевидно и бесспорно, более естественно и справедливо, чем такое соотношение двух сил? Желать знать должное, достойное вашей природы и полезное для вашей жизни; ни более ни менее; знать это и сохранить отчет и картину такого знания при себе в самой живой и ясной форме?

Бесспорно, что ничто не может быть проще этого, а между тем в этом заключается вся суть и суждения, и практики искусства. Вам следует признать или познать прекрасные и дивные вещи и затем дать возможно лучший отчет о них или ради блага других, или для своего забывчивого и апатичного «я», в будущем.

Подобно тому как я дал вам и просил вас непременно запомнить афоризм, выражающий закон мудрого знания, так сегодня я попрошу вас непременно запомнить другой афоризм, абсолютно определяющий отношение к нему мудрого искусства. Я уже приводил этот афоризм в заключение моей четвертой лекции о скульптуре.

Прочтите несколько изречений в конце этой лекции вплоть до слов: «Лучшее в этом роде есть лишь тень»[30].

Таково суждение Шекспира о своем искусстве. И по странному совпадению он вложил эти слова в уста героя, тень которого или мраморное изваяние принято считать самым идеальным и геройским типом из всех существовавших людей; и если б вам даровано было увидеть статую Фидия или самого героя Тезея, то кажется излишне спрашивать, кого вы предпочли бы, т. е. мраморное ли изваяние или живого царя? Помните ли вы, как во «Сне в летнюю ночь» Тезей у Шекспира заканчивает свою речь об искусстве бедного ремесленника?

«И лучшее в этом роде лишь тени; а худшее не хуже, если воображение приходит им на помощь».

Надеюсь, что не особенно утомится ваша память, хотя материально вы нисколько не выдвинетесь в списке курса, если вы на память заучите все это изречение, как безукоризненно полное и верное выражение в немногих словах законов мимического искусства.

40. «Только лишь тени!» Пусть будут они по возможности прекрасны, и пользуйтесь ими, чтоб вспоминать и любить то, чего они являются отражением. Если вы когда-нибудь предпочтете их искусство простоте правды или наслаждение, доставляемое ими силе правды, то вы впадете в тот порок безумия (назовете ли вы его κακία[31] или µωρία[32]), описание которого мы встречаем у Продика, где оно постоянно εἰς τὴν ἑαυτης σκιὰν ἀποβλέπειν – с любовью и исключительным удивлением любуется на свою собственную тень.

41. Из всего высказываемого вам мною нет ничего, чему я бы так горячо желал, чтобы вы поверили, ничего, на что я по опыту имею больше основания требовать вашего доверия, чем та бесспорная для меня истина, что вы никогда не полюбите искусство как следует, пока не будете сильнее любить то, что оно собою отражает.