Искусство и наука

Я и сам обращался к нему, надеясь узнать что-нибудь из существующих жизненных законов, регулирующих местное расположение окраски. Но об этом, по-видимому, у него нет сведений, и я узнал только, что павлин произошел от темных черных фазанов, так как молодая самка черных фазанов любит красивые перья. Тем временем я сказал себе: «В таком случае или существовал особенный вид черных фазанов, с оригинальным врожденным вкусом к красивым перьям, а следовательно, и с замечательными глазами, – что было бы гораздо более важной отличительной чертой этого вида, чем замечательные глаза на их хвостах, – или же все фазаны сделались бы уже теперь павлинами. И я уже не обращаю больше внимания на теорию Дарвина.

Когда вы срисуете с вниманием некоторые из образцов перьев и чешуи, вы, надеюсь, убедитесь, что спектр органических видов по крайней мере настолько же ясен, как и спектр металлов или газов; но изучайте, во всяком случае, их настоящее состояние и не обращайте внимания на то, чем они были.

186. Вам так же нет дела до методов классификации, как и до происхождения видов. Пусть физиологи изобретают названия и рассуждают о них; ваша обязанность – знать существо, а не название его, временно принятое в научных кругах. Какую практическую пользу можете вы извлечь из принятого в настоящее время порядка и принятого без спора? Насколько возможно, употребляйте при этом английские слова или будьте уверены, что понимаете латинские.

187. Например, принятый в настоящее время порядок в распределении видов птиц основан, как вам известно, только на способе употребления ими ног.

Некоторые ловят или хватают свою добычу и называются хищными – raptores.

Некоторые ютятся на ветвях и называются сидячими – insessores.

Некоторые лазают и цепляются по ветвям и носят название лазунов – scansores.

Некоторые копают когтями землю и называются царапающими – rasores.

Некоторые стоят в воде в неглубоких местах или переходят ее вброд, имея длинные ноги, и называются «голенастыми ходоками» – grallatores.

Некоторые плавают, употребляя ноги, как весла, и называются «лапчатоногими» – natatores.

188. Эта классификация ненаучна, потому что есть много хищных и роющих землю, которые сидят на деревьях так же хорошо, как и insessores; а многие из лапчатоногих, бывая на берегу, сидят даже лучше самих insessores, а insessor значит собственно не сидящий, а осаждающий; и неловко и называть птицу Rasor. До сих пор употребление ног было характерно в общем и удобно для первоначальной грубой классификации; но во всех отношениях лучше употреблять полное английское название, чем натянутое латинское или дурной перевод его. Линней для всех своих классов, исключая голенастых, пользуется названием отдельных птиц, наиболее типичных для своего класса; хищных он называет «соколами» (Accipitres), лапчатоногих «гусями» (Anseres), роющих землю «курами» (Gallinae), a сидящих «воробьями» (Passeres). У него нет класса лазающих, но есть другой, пропущенный Кювье, – класс «сорок», который я прошу вас удержать в силу некоторых мифологических сказаний, на которые следует обратить внимание. При этом вам придется запомнить только семь разрядов, и каждый из них мы назовем по имени той птицы, которая является наилучшей его представительницей. Сокол имеет несомненное право быть представителем хищников, соперница его, цапля, – представительницей голенастых ходоков; вы найдете это вполне уместным и удобным, потому что у некоторых птиц этой породы клювы загнуты вниз, у других вверх, клюв же цапли прям, и благодаря этому она представляет средний тип. Затем чайка, несомненно, является лучшей представительницей плавающих, чем гусь, а фазан лучшим представителем роющих, чем куры. Мы возьмем попугая для лазающих, сороку для прыгающих и воробья для сидящих. Затем, для лучшего запоминания, возьмем их в следующем порядке: соколы, попугаи, сороки, воробьи, фазаны, чайки, цапли. Тут вы будете иметь соколов на одном конце, цапель на другом, воробьев посредине, с сороками по одну сторону их и с фазанами – по другую. Затем попугаи станут обязательно рядом с соколами, а чайки рядом с цаплями.

189. Птица, мистическую историю которой я собираюсь рассказать вам, принадлежит по своим характерным признакам, главным образом, к тому разряду сорок, или разрисованных птиц, которых греки противопоставляли всегда в своих рассуждениях и сказаниях певчим птицам, считая представительницей первых сороку, а представителем вторых соловья. Миф об Автолике и Филаммоне[79] и прекрасный рассказ Пиндара о неверности Корониды[80] составляют центр почти всех бесчисленных традиций, – полных значения и находящихся в известном отношении к различным ποικιλία[81], к глазу и уху этих противоположных пород птиц. Идея греков об алкионе (зимородке) соединяла оба эти источника восторга. Я прочту вам те отрывки о нем, которые нахожу наиболее интересными по их краткости, вот самый простой сначала.