Искусство и путь по-японски. 45 дорог к медитации и красоте

Цель японского искусства разглядеть, а потом высвободить то, что всегда присутствовало в изучаемом объекте: Но кто мы такие, чтобы считать, что освобождение столь необходимо? Человек — часть природы. Мы, как цветы в икебане или кусты и деревья в традиционном саду нива, являемся частью бесконечного многообразия форм вселенной. Мы преходящи и в то же время неподвластны времени, мы существуем в бесконечном настоящем, точно так же, как и другие природные формы, живущие рядом с нами. Постигая и освобождая какие-то природные проявления, которые всегда существовали, мы тем самым вглядываемся в нашу собственную природу.

В Японии искусства принижают и в то же время возвеличивают, облагораживают тех, кто ими занимается. Человека заставляют понять его смертность и непостоянство. Но, познав нашу ничтожность во вселенной, мы тем самым открываем для себя нашу связь с чем-то бесконечно большим, вечным и удивительным.

Подобные идеи в японском обществе редко высказываются напрямую, но они всегда присутствовали и присутствуют сейчас в большинстве японских искусств и практик Пути. Это живые знания, передаваемые из поколения в поколение, и как часть жизненной традиции они имеют много вариантов трактовки, выражения и даже понимания. Тем не менее, они существовали в Японии практически так же долго, как и сама природа.

Как выражение неразделимой взаимозависимости человека и вселенной, принципы, описанные здесь, представляют собой эстетические идеалы, независимые от стилей и тенденций развития, характерных для определенных исторических периодов. Они отражают неизменную природу вещей. Чтобы полностью понять смысл гармонии, безыскусности и непостоянства, не хватит никакого времени, этот процесс может быть таким же бесконечным, как сама вселенная; настоящее понимание приходит, только если мы сами искренне пытаемся понять и осмыслить все происходящее вокруг.

Культура или сущность Пути

Ни для кого не секрет что различные формы До (несмотря на влияние со стороны китайской культуры, искусства и религии) зародились в Японии. Так как они очень тесно связаны с различными аспектами японской культуры, понимание этой культуры абсолютно необходимо для того, кто хочет достичь более чем поверхностного продвижения в их изучении и практике. Эта книга была написана для того, чтобы помочь как автору, так и читателю достичь этого понимания.

Тем не менее, имеет смысл задать себе вопрос, насколько сильно японская культура и практика Пути разделимы, могут быть разделимы или должны быть разделимы. Тот факт, что как западные, так и японские студенты, практикующие ту или иную форму Пути, не считают нужным предаваться подобным размышлениям, заставляет еще более серьезно задуматься над этим вопросом. В данной книге нас главным образом интересуют две вещи: различные формы японского Пути и Путь как явление вообще. Под словом «Путь» здесь подразумевается Путь вселенной, поэтому ясно, что речь идет не о каком-либо конкретном виде искусства. Путь — универсальное явление, и в то же время частность. Являясь одновременно таким простым и в то же время таким сложным понятием, Путь очень трудно определим. В каком-то смысле его можно и в то же время нельзя свершить. Как сознание не может быть отделено от тела, так и Путь нельзя отделить от форм Пути. Тем не менее, тело и сознание обладают различными характеристиками, и каждая из этих составных частей работает по-своему, в свойственной только ей манере — сознание бесформенно, у тела есть форма, и так далее. Мы можем давать какие-то определения и говорить отдельно о физической и ментальной стороне дела, невзирая при этом на фундаментальное единство двух его составляющих. Путь вселенной и его внешние проявления, различные формы Пути одинаково неразделимы, но, тем не менее, их можно отличить друг от друга.

Большинство тех кто действительно серьезно практиковал ту или иную форму До, наверняка не раз слышали от своего учителя, что только чистокровный японец, практикующий чадо, шодо, будо и многие другие формы Пути, может по-настоящему понять свое искусство. Такое мнение, которое в наши дни встречается значительно реже, чем в прошлом, частенько приводит в бешенство студентов, не являющихся выходцами из Японии. И хотя мое следующее заявление может шокировать и еще больше разозлить некоторых последователей восточных учений, я все же соглашусь с подобным утверждением, но с одной оговоркой.