Читаем Искусство и религия (Теоретический очерк) полностью

Искусство и религия (Теоретический очерк)

Речь идет прежде всего о цикле картин П. Д. Корина, известных под названием „Русь уходящая". При создании этих картин художник был далек от каких-либо атеистических целей и мотивов. Представители уходящего религиозного мира на Руси интересовали его главным образом в социально-психологическом плане. Художник увидел среди них разнообразные, нередко сильные и самобытные характеры. Однако сила психологического реализма этих художественных портретов такова, что многие из них выступают объективно как суровый приговор религии. Изображенные на этих портретах люди отличаются друг от друга по своему общественному положению, характеру, возрасту, внешности. Но есть в них и нечто общее: это люди, жизнь которых была неразрывно связана с религией и церковью. Каждый из этих характеров мог сформироваться только в церковной среде, в среде русского православия. Корин суров и правдив в своем реализме. Он не смягчает красок. Одни из изображаемых им людей несут на себе черты того религиозного убожества, которое на Руси издавна называлось юродством („Слепой", „Нищий"), другие предстают перед нами как убежденные и непоколебимые фанатики, подчинившие свою недюжинную волю религиозным целям („Отец и сын", „Схи-моигумен"). Третьи олицетворяют собой итог одинокой, отрешенной от всех радостей и горестей, замкнутой монашеской жизни („Схимница"). В большинстве своем это сильные характеры, яркие, впечатляющие типы. И в то же время на них лежит печать обреченности, ощущается неизбежность гибели того мира, который они олицетворяют. Это обусловило особый драматизм изображений, трагический отпечаток, лежащий на многих из них. Это - Русь уходящая. Эти картины помогают нам яснее видеть социальную и психологическую сущность религии, ее воздействие на духовный мир людей.

Нельзя не выразить сожаления, что в последние годы очень немногие советские писатели, поэты, драматурги, режиссеры, кинорежиссеры и художники обращаются к атеистической теме. Более того, со стороны некоторых деятелей искусства наблюдается увлечение церковной и религиозной терминологией и атрибутикой, идеализация отдельных церковных деятелей и иерархов, тенденция к некритическому изображению носителей религиозной веры. Так, например, в ряде советских произведений литературы и живописи последних лет идеализируется и возвеличивается образ Сергия Радонежского, который изображается чуть ли не единственным организатором и вдохновителем победы русских на Куликовом поле, а Дмитрий Донской - лишь его смиренным учеником, воплощающим его замыслы. Между тем, как подробно показал А. Шамаро в своих содержательных статьях [1], подобная трактовка не имеет ничего общего с исторической истиной. У некоторых поэтов стало модным кокетничанье религиозной терминологией, библейскими образами и символами. В отдельных случаях такое кокетничанье превращается уже в отход от атеистических позиций.

[1 См.: Шамаро А. Как устояла Русь. - Наука и религия, 1980, N 7, 8; Шамаро А. Куликовская битва. Дмитрий Донской и Сергий Радонежский. - Вопросы научного атеизма. М., 1980, вып. 25.]

П. Корин. Схимница

Здесь не место подробно обсуждать эти негативные явления в развитии советского искусства, которые неоднократно анализировались на страницах наших газет и журналов. Нет сомнения, что они носят частный и временный характер и что магистральной линией развития советского искусства продолжает оставаться борьба за социальное и духовное освобождение человека, включающая необходимо и борьбу за утверждение в его сознании научного, материалистического мировоззрения, за преодоление всех форм извращенного, ложного сознания. Перед советским искусством стоит также важная задача показать в ярких и убедительных художественных образах благотворное воздействие атеизма на развитие человеческой личности, раскрыть сущность атеизма как одного из важных проявлений человеческой свободы.