Искусство игры в дочки-матери

– Серьезно? – удивился мистер Браун. Он протянул руку и взял один пирожок. – Спасибо, – сказал он, откусывая кусок, и на его джемпер посыпались крошки теста. – Очень вкусно. Приятно встретить родственную душу, – добавил он. – Мне кажется, молодежь недостаточно заботится о животных. Все больше о футболе и телевизионных реалити-шоу. – Еда, казалось, помогла ему немного прийти в чувство.

– Я хочу щенка, – сказала Шарлотта. – Но мама не разрешает заводить животных, поэтому вместо собаки у меня живут палочники. Хьюго и Пикль.

– Прекрасные имена, – одобрил мистер Браун. Он встал, выглядя немного повеселевшим. – Пора мне возвращаться к своим обязанностям, – сказал он, отряхиваясь от крошек. Голубь лениво подошел и принялся склевывать хлопья теста. – Спасибо, Шарлотта, – добавил он. – Было приятно с тобой пообщаться.

– Взаимно, – ответила Шарлотта, но он уже ушел. Она прожевала еще кусок своей колбаски в тесте, а затем отщипнула немного теста и бросила голубю. Птицы слетелись вниз, спеша присоединиться к своему везучему приятелю, и, наблюдая за ними, Шарлотта уже не могла чувствовать себя такой одинокой, как прежде.

– Блестящая работа, – сказала Амелия. Копирайтеры из агентства вздохнули с облегчением. Именно в таком концепте нуждалась их благотворительная организация, и Амелия испытала воодушевление, которого не испытывала уже очень долгое время.

Она встала, сигнализируя, что совещание подходило к концу.

– Помните о дедлайнах. Утром понедельника план по срокам уже должен быть у меня на столе.

– Ребята собираются посидеть в «Короне» после работы, – сказала Пола, коллега Амелии, когда они вышли из конференц-зала. – Не хочешь к нам присоединиться? Ты целую вечность никуда не выбиралась с коллективом.

– О, я думаю, им будет веселее без меня, – сказала Амелия. – Присутствие босса противопоказано для хорошего вечера.

– Тогда почему бы нам с тобой вдвоем не пропустить по бокалу? – предложила Пола. – Помнишь тот тихий винный бар с легким запахом сырости? Как минимум там найдется свободный столик.

– Давай, – согласилась Амелия. Пола организовывала мероприятия и была единственным человеком в коллективе, с которым Амелия могла расслабиться. – Но только по одному, а потом можешь присоединиться к остальным. Хочу успеть вернуться до того, как Шарлотта ляжет спать.

– Конечно.

Амелия сложила ноутбук и кипу бумаг в тяжелую сумку, которую повсюду таскала с собой, и пару кварталов до бара они прошли пешком. Близлежащие пабы были переполнены офисными работниками, которые выходили на улицу и курили, пили и смеялись, снимая напряжение после дня. Островок на пешеходном переходе был обмежеван вазонами с тюльпанами, и Пола ненадолго остановилась, чтобы полюбоваться цветами.

Они вошли в бар – подвальное помещение было темным и безлюдным. Амелия определила запах как нечто среднее между плесенью и дезинфицирующим средством. Но к странному запаху она вскоре привыкла, а вино оказалось вполне приличным, хоть и ужасно дорогим. Она заказала два бокала «Совиньон Блан», и женщины чокнулись бокалами.

– Как живется с матерью?

Амелия поморщилась.

– Уверена, она желает мне только добра, – сказала она. – Она очень увлеклась новой причудой Чарли и все свое время проводит, заворачивая соевые белки в разные виды теста.

– Здорово, что она старается, – отметила Пола.

Амелия кивнула.

– Ну да, идеальная бабушка, – фыркнула она и сама услышала, как язвительно это прозвучало. То, что Грейс не была лучшей матерью для нее, не означало, что она не могла быть хорошей бабушкой для Шарлотты. И Бог свидетель: Амелия нуждалась в помощи.

– Я не то имела в виду, – поправила она себя. – Я рада, что они ладят. Все это плохо отразилось на Чарли, сама понимаешь. Она всегда была такой ранимой. Но ей было так комфортно в прежней школе, большинство ее друзей были с ней рядом с начальной школы, а теперь у нее все это взяли и разом отобрали. Пусть у нее будет прекрасная бабушка, раз уж с нормальным отцом не заладилось.

– У нее еще и хорошая мать, – сказала Пола.

– Хм. – Амелии так не казалось. Она любила свою работу и любила свою дочь, но полноценно совмещать две эти вещи оказалось ужасно трудно. Не хватало ни часов в сутках, ни ресурса в самой Амелии. И как бы сильно она ни любила дочь, Шарлотте обычно доставались одни обрезки ее дней. Утром – невыспавшаяся и не выпившая кофе Амелия. Вечером – уставшая и ворчливая. На пару с Томом и не без помощи факультативных кружков они кое-как справлялись, но это было нелегко. Только по выходным и в отпуска они полноценно проводили время вместе – только тогда Амелия могла расслабиться и наслаждаться обществом дочери.

Теперь по выходным у Шарлотты появились другие места, где она хотела находиться, а отпуска казались далеким воспоминанием. Амелия догадывалась, что по прошествии лет ее дочь будет хотеть видеть ее все реже и реже, и она выпила еще немного вина, чувствуя вину за то, что сидит сейчас здесь, а не мчится домой.

И все же она присутствовала в жизни Шарлотты гораздо полнее, чем в ее жизни присутствовала ее собственная мать.