Искусство Ленинграда, февраль 1991

Я был бы очень рад получить от Вас весточку. Поздравьте от меня с Новым годом Ольгу Людвиговну. Вера Федоровна шлет свое поздравление. Сегодня моя шуба опять едет в Москву и Питер, но с другим французом. К Вам он едва ли зайдет. Я бы очень хотел взглянуть на Россию, но, увы, это совсем невозможно.

Крепко обнимаю Вас.

В. Шухаев.

21

В. И. ШУХАЕВ — Д. Н. КАРДОВСКОМУ

[Париж] 21.IV.1931

Дорогой Дмитрий Николаевич!

Большое спасибо за Ваши чудесные костюмы к «Ревизору»[59]. С Яковлевым рассматривали и вспоминали все Ваши работы подобного рода. Яковлев уезжал[60] и поручил мне послать Вам воспроизведения с его вещей, которые должны были появиться в «Illustration», но до сих пор еще не напечатаны, поэтому я пока посылаю Вам фотографии с моих четырех панно, потом постараюсь прислать фотографии с зеркал, но фотографии еще не сделаны, и затем пришлю фотографию с нашей совместной прошлогодней работы. Фотографии тоже еще не сделаны.

Я только что закончил все свои работы и обдумываю, за что приняться — ехать ли на этюды или в Париже поработать над чем-нибудь. (...) Очень время скверное делать работы для себя с расчетом устроить выставку — занятие довольно бессмысленное в виду общего кризиса, т. к. никто никакими картинами не интересуется, а работ заказных что-то не видно. Вероятно, придется выезжать какое-то время и поработать впрок.

Сердечный привет от меня и Веры Федоровны передайте Ольге Людвиговне. Вас крепко обнимаю.

В. Шухаев.

22

В. И. ШУХАЕВ — Д. Н. КАРДОВСКОМУ

[Париж] 17.XII.1932

Дорогой Дмитрий Николаевич!

Давно Вам не писал, стыдно мне, что не мог исполнить свое обещание прислать фотографии со своих последних декоративных работ[61]. Мне не удалось до сих пор сделать по причине очень отдаленного нахождения места, где работы были сделаны. Я надеялся, что летом мне удастся это сделать, и не удалось — весной мне пришлось тащиться в Марокко, где у меня было две работы: одна — в Рабате[62], а другая в Касабланке[63]. Работы, правда, были сделаны довольно быстро, но все путешествие в один и другой конец было довольно длительное и здорово утомительное, т. к. мы вздумали ехать в Марокко на своей машине, а путешествие в семь тысяч километров — немножко много, да еще сам управлял машиной, но зато были вознаграждены удовольствиями — посмотрели Испанию и Марокко.

Границу Франции с Испанией мы переезжали в Cerbère.

Следующие этапы были: Barselona, Perida, Madrid, Aranjuis, Valdepeñas, Granada, Malaga, Algesiras. В Algesiras'e мы грузились на пароход. Переехав Гибралтар, высадились в Ceuta. Дальше Tetuan, Larache, Kenitra, Rabat и Casablanca. В Casablanc'e 1½ месяца проработали, работая буквально 12 часов в сутки. Кончив работу, съездили в Marrakech-Meknes и Fes, затем обратно через Algesiras, Ciades, Sevilla, Cordova, Linares, Valdepeñas, Madridijos, Toledo, Madrid, Burgos, Miranda-de-Ebro, San-Sebastian и Франция.

Какая прекрасная страна Испания!

Александр Яковлев. Парижанка. 1921

В Гранаде Альгамбра[64], которую я не очень любил по воспроизведениям, и не очень жаловал арабское искусство, [в] действительности разбила мои предубеждения. Я не ожидал, что арабское искусство столь тонко, изысканно и совершенно исключительного вкуса. Испанское, к сожалению, мешанина нидерландского с арабским и позднее барокко, барокко, принявшее чудовищные формы. Но какая красивая страна (земледельческая). Поля, фантастические по грандиозности панорамы. Страна исключительной культуры. Красивый народ. И в довершение Веласкез, Гойя, которых только в Испании видишь в настоящую величину. Prado[65] — культ Веласкеза. Произведениям его отведено несколько зал. С исключительным уменьем и тщательностью его вещи развешаны, а для его знаменитого портрета[66] отведен отдельный зал с особым, тонко обдуманным светом. На этом портрете только понимаешь величину мастера. Как это написано, уму непостижимо. Сделано просто, а как? Я полагаю, что это-то и есть величайшее искусство. Гойя поражает своим диапазоном, революционностью.

Марокко — отсталая страна с остатками старого большого искусства. Бедность страшная, колония. Я делал там: плафон в квартире марокканского паши в Казабланке и декорации для Salon de Thé в гостинице в Рабате. Теперь снова в Париже, и пока мелочь разная — рисунки, портреты и проч. И снова тянет к большой декоративной работе.

Что Вы делаете? Как Ваша педагогическая работа? Здоровье Ваше? Какие-то слухи о Вас были здесь, но очень неясные. Прокофьев[67] недавно вернулся из России, но ничего не мог о Вас сказать.

Новый год наступает. Примите мои и Веры Федоровны поздравления, и очень прошу передать наши поздравления Ольге Людвиговне.

Крепко Вас обнимаю, дорогой Дмитрий Николаевич. Ах как бы я хотел бы Вас повидать!

Сердечный привет.

В. Шухаев.

23

В. И. ШУХАЕВ — Д. Н. КАРДОВСКОМУ

[Париж] 6.I.1934

Дорогой Дмитрий Николаевич!