Искусство любить

В доминирующей на Западе религиозной системе любовь к Богу по сути, то же, что вера в Бога – вера в существование Бога, в справедливость Бога, любовь Бога. Любовь к Богу – это главным образом мысленный опыт. В восточных религиях и в мистицизме любовь к Богу – интенсивный чувственный опыт единения, неразрывно связанный с выражением этой любви в каждом жизненном акте. Наиболее радикальная формулировка этого постулата дана Майстером Экхартом: «Если бы я преобразился в Боге, и Он сделал меня единым с собой, тогда, раз я в Боге живу, не было бы различий между нами… Некоторые люди воображают, что они смогут увидеть Бога – увидеть Бога, будто Он стоит там, а они здесь, но это не так. Бог и я – мы Одно. Познавая Бога, я принимаю Его в себя. Любя Бога, я проникаю в Него»[18].

В восточных религиях и в мистицизме любовь к Богу – интенсивный чувственный опыт единения, неразрывно связанный с выражением этой любви в каждом жизненном акте.

Теперь мы можем вернуться к важной параллели между любовью к родителям и любовью к Богу. Младенец начинает с привязанности к матери как к основе существования. Он чувствует себя беспомощным и нуждается во всеобъемлющей материнской любви. Затем он обращается к отцу как к новому объекту любви; отец учит его управлять своими мыслями и действиями; на этой стадии ребенком движет потребность заслужить одобрение отца и избежать его неудовольствия. По достижении зрелости человек освобождается от материнского покровительства и отцовского руководства. Он устанавливает в самом себе материнский и отцовский принципы. Он становится собственными родителями и теперь сам себе отец и мать. В истории человеческой расы мы можем видеть – и предвидеть – то же развитие: от любви к Богу как привязанности беспомощного существа к матери-Богине – через привязанность-послушание к Богу-отцу – к стадии зрелости, когда Бог перестает быть внешней силой, когда принципы любви и справедливости поселяются внутри человека, когда он становится един с Богом и тогда уже говорит о Боге только в поэтическом, символическом смысле.

Из этих соображений следует, что любовь к Богу не может быть отделена от любви к родителям. Если человек не способен отказаться от кровосмесительной привязанности к матери, клану, нации, если он сохраняет детскую зависимость от наказывающего и награждающего отца и любой другой власти, он не сможет развить в себе зрелую любовь к Богу; тогда он остается на нижних ступенях религии и богопознания, на которых Бог воспринимается как оберегающая мать или наказывающий и вознаграждающий отец.

В современных религиях мы обнаруживаем все эти стадии развития – от самых ранних и наиболее примитивных до высочайших. Слово «Бог» обозначает и племенного вождя, и «абсолютное Ничто». Точно так же каждый индивид сохраняет в себе, в своем бессознательном, как показал Фрейд, все стадии своего развития – от беспомощного младенца начиная. Вопрос заключается в том, насколько человек вырос. Одно несомненно: природа его любви к Богу соответствует природе его любви к человеку; более того, истинное качество любви к Богу и к человеку часто оказывается неосознанным, оно скрыто и рационализируется по мере все более зрелых размышлений о том, что собой представляет его любовь. Любовь к человеку, напрямую укорененная в отношении к своей семье, в конечном счете определяется структурой общества, в котором человек живет. Если социальная структура предполагает подчинение власти правителей или зависимость от рынка и общественного мнения, его понимание Бога может оказаться инфантильным и незрелым, семена основания для этого имеются в генезисе монотеистической религии.

III Любовь и ее деградация в современном западном обществе

Если любовь – это особая способность зрелого и созидательного характера, следовательно, способность любить у индивида в любой данной культуре зависит от того влияния, которое эта культура оказывает на среднего человека. Если мы говорим о любви в современной западной культуре, мы должны задаться вопросом: способствуют ли развитию любви социальная структура западной цивилизации и создаваемая ею духовная атмосфера? Уже задать такой вопрос – значит ответить на него отрицательно. Ни один объективный наблюдатель, глядя на наш западный образ жизни, не усомнится в том, что любовь – братская, материнская, эротическая – достаточно редкий феномен, и ее место заняло множество форм псевдолюбви, являющихся в действительности формами распада и деградации любви.

…любовь – братская, материнская, эротическая – достаточно редкий феномен, и ее место заняло множество форм псевдолюбви, являющихся в действительности формами распада и деградации любви.