С того момента, как мы становимся целиком тоналем, мы начинаем составлять пары. Мы ощущаем две наши стороны, но всегда представляем их понятиями тоналя. Мы говорим, что две наши части - душа и тело, или мысль и материя, или добро и зло. Бог и Дьявол. Мы никогда не осознаем, что просто объединяем в пары вещи на одном и том же острове.
Нас унесло в сторону, но в своем безумии мы уверили себя, что все понимаем правильно. Маги говорят, что люди - странные животные.
Какой бы умной ни была защита тоналя, нагуаль всегда прорывается на поверхность. Однако его проявления всегда ненамеренны. Величайшее искусство тоналя - это подавление любых проявлений нагуаля таким образом, что даже если его присутствие будет самой очевидной вещью в мире, оно останется незамеченным. Незамеченным, причем, для тоналя же.
Речь идет исключительно о нем. Понять это очень трудно. Мешает тональ.
При определенных обстоятельствах тональ начинает осознавать, что кроме него есть еще нечто. Это что-то вроде голоса, который приходит из глубин, голоса нагуаля. Дело в том, что целостность является нашим естественным состоянием, и тональ не может полностью отбросить этот факт. Поэтому бывают моменты, особенно в жизни воинов, когда целостность становится явной. Именно в эти моменты мы получаем возможность осознать, чем мы являемся в действительности.
Нагуаль выходит на поверхность толчками. В эти моменты тональ начинает осознавать целостность самого себя. Такое осознание - это всегда потрясение, потому что оно разрывает пелену нашей самоуспокоенности.
Маги называют его целостностью существа, которое умрет. Суть в том, что в момент смерти другой член истинной пары - нагуаль - становится полностью действенным. Все осознание, воспоминания, восприятие, накопившиеся в наших икрах и бедрах, в нашей спине, плечах и шее, начинают расширяться и распадаться. Как бусинки бесконечного разорванного ожерелья, они раскатываются без связующей нити жизни.
Целостность самого себя - очень тяжелое дело.
На этом рукопись обрывается.