Искусство наступать на швабру

— Лица, подлежащие ликвидации в первую очередь. Номер первый. Кирилл Аркадьевич Яйцын, так называемый президент так называемой Кислоярской республики — за развал промышленности, великой державы и народного хозяйства. Номер второй. Евгений Максимович Грымзин, так называемый банкир — за незаконную финансовую деятельность и внедрение в народное сознание прогнивших буржуазных валют. Номер третий. Константин Филиппович Гераклов, именующий себя политиком — за сепаратизм и осквернение священных символов народной власти. Номер четвертый…

— Погодите, — жестом остановил Степановну товарищ Разбойников, — эдак вы целый час читать будете. Вы, Константин Филиппович, в списке стоите лишь третьим, так что не будем торопиться. Карающий меч народного трибунала никуда от вас не денется.

— Я тут вспомнил один анекдот… — начал было штурман Лукич.

— A он не очень скабрезный? — жеманясь, перебила Степановна. — Ах, я всегда так краснею, когда слышу неприличные анекдоты.

— Никак нет! — кратко ответил Лукич.

— Огласите! — велел Петрович.

— Жена говорит мужу: «Ты такой придурок, что даже на конкурсе придурков занял бы только третье место». «Почему третье?», спрашивает муж. «A потому что придурок!». Это случайно не про вас, товарищ Гераклов?

Вдруг Гераклов вскочил с пола и с криком: «Убью! На кол посажу!» кинулся на Разбойникова. Тот и бровью не повел, а Лукич со Степановной, набросившись на Гераклова с двух сторон, скрутили ему руки веревкой и швырнули в угол.

— И так будет со всяким, — с расстановкой сказал Разбойников, — кто покусится на священные идеалы революционной справедливости и этого, как его…

— Пррролетарррского интерррнационализма! — подсказал Гриша.

Петрович чуть поморщился:

— Ну, можно и так сказать.

A Гераклов лежал в углу подвала и, бросая на своих мучителей взоры, полные ненависти и презрения, связанными руками потирал ушибы.

ДЕНЬ СЕДЬМОЙ — ВОСКРЕСЕНЬЕ

Утром, как и предполагалось, на «Инессу» прибыл Иван Петрович Серебряков. Однако прием ему был оказан, мягко говоря, не самый теплый.

— Чего вам угодно? — грубо спросил Грымзин.

— Еды! — простодушно ответил кок.

— Обойдетесь, — бросил банкир. — Вы сами уберетесь, или вам помочь?

Серебряков не двинулся с места:

— Очевидно, вы еще не в курсе, что ваш товарищ, господин Гераклов, в настоящее время находится у нас?

— В курсе, в курсе, — сварливо ответил Грымзин.

— И что же, вас не интересует его дальнейшая участь? — Петрович казался несколько удивленным. В разговор вступил доктор Серапионыч:

— Уважаемый, э-э-э… Иван Петрович, мы вчера предупреждали господина Гераклова, чтоб не совался на остров, но Константин Филиппович поступил по-своему, и потому теперь мы слагаем с себя всякую ответственность за его дальнейшую судьбу.

— Так что же, еды не будет? — удивился кок.

— Не будет! — отрезал Грымзин. — И единственное, на что вы можете рассчитывать — это что мы сейчас не арестуем вас и не отплывем в Кислоярск. И пускай ваши подельники вместе с Геракловым остаются на этом паршивом острове и подавятся всеми его сокровищами!

Вдруг Иван Петрович гневно хватил костылем об пол:

— Хватит гнать туфту! Я разгадал ваши хитрости! Вы хотите казаться хуже, чем на самом деле. Но ничего у вас не выйдет. Сейчас я поплыву взад, а через час можете забрать труп вашего Гераклова. Все! — Кок двинулся к шлюпке.

— Погодите-погодите, — остановил его адмирал. — Давайте не будем пороть горячку и спокойно все обсудим.

— Вот это другой разговор! — Иван Петрович остановился и присел на ящик из-под тампекса.

— Хорошо, чего вы хотите? — нетерпеливо спросил Грымзин.

— Ну, я же говорил — еды.

— Черт с вами, получите.

— A за это мы сохраним жизнь господину Гераклову. Но, конечно, держать его будем под арестом.

— A где гарантии, что вы его еще не… — вдруг спросил Ибикусов и провел рукой по шее. Серебряков на минутку задумался:

— Законный вопрос. Давайте сделаем так: я пока что останусь здесь и буду загружаться провиантом, а кто-нибудь из вас сплавает на остров. Я дам записочку, и мои люди устроят свидание с Геракловым.

— Есть добровольцы? — обратился Грымзин к обитателям яхты. Первыми вызвались Ибикусов и Вероника Николаевна, однако их кандидатуры банкир отверг: — Вы под подозрением. Надо кого-то из верных людей.

— Позвольте мне, — предложил Егор, но его опередил Серапионыч:

— Нет-нет, поплыву я. Возможно, Константину Филипповичу нужна медицинская помощь…

— Ну что ж, так и поступим, — констатировал Грымзин. — Господин Серебряков, пишите вашу записку. Но предупреждаю — если с доктором что-то случится…

— Ничего не случится, — уверенно ответил кок. — Ведь сейчас я у вас как бы в заложниках.

Вторую лодку спустили на воду, и Серапионыч, прихватив походную аптечку, отправился на остров.

— A я хотел бы пока встретиться с вашим радистом, — сказал Серебряков.

— Какого дьявола! — нахмурился Грымзин. — У вас с ним что, какие-то делишки?