Искусство наступать на швабру

— Тот самый Железякин?! — удивился Евтихий Федорович. — Бывший глава местного КГБ, ныне без вести пропавший?

— Да, он самый, — подтвердил Грымзин. — Но тогда он еще не был главой этой организации, а простым сотрудником.

— Ну, спасибо, Евгений Максимыч, теперь мне будет проще подготовить Веронику Николаевну к радостной новости. — C этими словами адмирал вновь занял свое место на капитанском мостике.

* * *

Вечером политик Гераклов по обычаю зашел к Кэт Кручининой послушать новости. C ним, несмотря на запрет Грымзина приближаться к радиорубке, увязался и репортер Ибикусов. Как обычно, вещал Яша Кульков:

— Мы вам не только прочтем свеженькие новости, но и научим вас любить и делать это регулярно, в смысле каждый день. A также каждую ночь. Кстати, о ночи. История с ночным осквернением могилы детектива Дубова имеет весьма забавное продолжение. Сегодня гроб с обгоревшими останками нашли у входа в Управление милиции…

— Ах, как романтично! — в возбуждении заметил Ибикусов.

— … а утром туда поступил анонимный звонок, что в гробу вовсе не Дубов. Эксперты произвели исследование трупа и констатировали, что это действительно кто-то другой. Имеется подозрение, что останки принадлежат считающемуся пропавшим без вести бывшему Председателю Кислоярского отделения КГБ Железякину. A вот новость более приятная: сегодня состоялась презентация книги известного юриста господина Брюквина «Адвокатобезьяны», где он увлекательно рассказывает о том, как осуществлял судебную защиту путчиста Разбойникова. Книге предпослан эпиграф пролетарского поэта Феликса Алина: «Не зря же, наверное, в год Обезьяны Наш славный Петрович явился на свет». И специально для поэта мы передаем колоссальную песенку — «Наш паровоз, вперед лети, в секс-шопе остановка».

ДЕНЬ ОДИННАДЦАТЫЙ — ЧЕТВЕРГ

В четверг утром, сняв с якоря «Инессу» и дав необходимые указания экипажу, адмирал направился в каюту Вероники.

— Ну, Вероника Николаевна, как здоровьице? — бодро спросил Евтихий Федорович. Вероника лежала на койке, однако слабый румянец на ее щечках говорил, что дело медленно, но верно идет на поправку.

— Спасибо, уже лучше, — тихо ответила Вероника.

— A я вот зашел к вам поболтать о том, о сем, — продолжал адмирал, — чтобы вы тут не скучали.

— Это очень любезно с вашей стороны, Евтихий Федорович, — улыбнулась краешками губ Вероника Николаевна.

— Я тут слышал от нашего милейшего Владлена Cерапионыча, что вы на самом деле — приемная дочь своих родителей, не так ли? — как бы между делом осведомился Рябинин. Вероника минуту молчала, собираясь с силами (или с мыслями), потом коротко ответила:

— Да.

— И от кого вы об этом узнали? От самих родителей?

— Нет. И они, и дядя от меня это скрывали. Я узнала об этом совсем недавно, несколько месяцев назад, когда, — Вероника немного запнулась, — когда делала уборку у генерала в сейфе. Там я наткнулась на свидетельство об удочерении. Но у меня и раньше в голове бродили смутные воспоминания о какой-то другой семье — ведь к Курским я попала лет в пять.

— Вы говорили на эту тему с Александром Васильевичем?

— Нет. Но я спрашивала его о гибели родителей — мой отец приходился ему двоюродным братом. Правда, дядя отвечал очень неохотно — мне кажется, он в последнее время стал меньше мне доверять.

«И немудрено», подумал Евтихий Федорович, а вслух сказал:

— Но хоть что-то он вам говорил?

— Ну, в основном, то, что и так все знали: они пропали из дома, а через несколько дней их трупы нашли на помойке. Еще он добавил, что милиция по-настоящему убийц и не искала, но это, возможно, просто его мнение. — Вероника немного помолчала. — A почему вы меня об этом расспрашиваете?

Адмирал нагнулся близко к лицу девушки:

— Вероника Николаевна, а вы никогда не пытались разыскать своих настоящих родителей?

— Вам что-то известно?! — порывисто вскрикнула Вероника, и ее голова в изнеможении упала на подушку. Рябинин прикрыл девушку одеялом, сползшим на пол, и на цыпочках покинул каюту, бесшумно закрыв дверь.

* * *

От Вероники адмирал направился прямиком в радиорубку, где выложил радистке Кэт все, что услышал от Cерапионыча, Грымзина и Вероники, а также свои соображения по поводу обоих преступлений. Кручинина слушала внимательно, не перебивая.

— Я пришел к вам как к представителю власти, — закончил свой рассказ адмирал и подчеркнул: — Новой власти. Когда мы вернемся в Кислоярск, я вскоре отбуду в Москву, и потому передаю вам это дело. Катерина Ильинична, вы согласны довести его до конца?

— Как ни странно, я уже им занимаюсь, — спокойно ответила Кэт.

— Как так? — удивился Рябинин.

— Когда наш Президент назначил Александра Иваныча Селезня своим старшим помощником, к майору обратился его старый сослуживец по Афганистану генерал Курский с просьбой найти более подробные сведения об убийстве его родственников — родителей Вероники. A Cелезень поручил это дело мне и даже дал карт-бланш на использование сохранившихся архивов милиции, прокуратуры и КГБ. Я довольно быстро нашла папку с делом об убийстве Николая и Ольги Курских и…

— И что же?