Искусство очаровывать незнакомцев. Как вести легкие беседы не переходя личные границы

Вернемся в Россию. До революции у нас тоже было сильное сословное расслоение, и о жизни в ту эпоху мы узнаем из книг классиков, которые принадлежали к одному проценту аристократов. Как говорит Александра Баркова[4] в своей лекции по русской литературе: «Все писатели и их читатели в XVIII веке жили в Москве на Моховой». Поэтому мы можем смело взять, например, «Войну и мир» и с первых строк, где описывается салон Анны Павловны Шерер, увидеть, как важно было уметь вести светскую беседу. Задачи этих бесед в салонах по сути те же, что и у смол тока. Круг аристократов узок. Они перемещаются из Петербурга в Москву и обратно, но лица те же. Общаться с представителями других сословий не позволяет статус, поэтому быть изгнанным из этой небольшой компании смерти подобно. Какая это была трагедия – хорошо описано Толстым в «Анне Карениной», где Анна вынуждена искать подходящий круг общения в Европе. Потому салонная светская беседа в России была искусством, схожим со смол током в Англии, и использовалась для того, чтобы встречаться с малознакомыми людьми регулярно, поддерживать отношения, но никого не обидеть и не поставить в неловкое положение. Плюс подражание западным аристократам нельзя сбрасывать со счетов.

Однако уже на уровне семей отношения иные. Опять открываем «Войну и мир» и видим, что связь между детьми и родителями более тесная. Например, Наташа Ростова, любимая дочка и отца, и матери, ведет себя совершенно непринужденно, шалит и шутит с родителями, что совершенно немыслимо в английской аристократической семье. Да и отношения родителей описаны как теплые и близкие. Или вспомним описание семьи Левина и Кити в «Анне Карениной», где муж с женой выстраивали близкие отношения. Или эпизод, где княгиня следит за тем, чтобы экономка Левина варила варенье «по новой методе», без воды.

Все это свидетельствует о том, что у русской аристократии внутри семьи были иные, более близкие и душевные отношения, а значит, и смол толк был не нужен. То есть в России это был инструмент исключительно для внешнего общения.

Теперь стоит рассмотреть, как взаимодействовали с незнакомцами в крестьянском сословии. Для нас это важно, потому что современные горожане в России – это горожане во 2–3 поколении, выходцы из крестьян. Представители других сословий были высланы или уничтожены вскоре после революции. А это значит, что крестьянские философия и мировоззрение может проявиться в нас в любой момент. С другой стороны, будучи воспитанными на школьной классике, написанной аристократами, у нас есть и другие образцы поведения. И все же воспитание деревенских бабушек на нас очень влияет. Поэтому посмотрим, как встречали незнакомцев в крестьянской среде.

Вспомним сказки. Иван Царевич приходит к Бабе Яге и говорит: «Сначала накорми, напои, в бане попарь, а потом и расспрашивай». Пресловутое русское гостеприимство. Но за ним стоит магическое мировоззрение и проверка на свой/чужой. Это ви́дение распространено во многих традиционных культурах. Пришедший может оказаться человеком, а может и богом. Существует достаточно притч, как люди не приветили Христа или Николая Угодника. Поэтому у крестьян было принято не отказывать, а напоить и накормить странника или нищего. В крестьянской избе даже была «нищая» лавка, которая находилась возле двери. Путнику достаточно было постучать в окно и, не дожидаясь приглашения, зайти в избу, чтобы отдохнуть на лавке. Посторонним запрещалось только заходить за матицу[5], в дальнюю половину избы, предназначенную только для членов семьи.

С другой стороны, путник может оказаться предком или злым духом. И тогда совместное поедание пищи, особенно хлеба, задабривало предка и располагало к себе духа. «Тот, кто преломил со мной хлеб, становится своим, чужой не будет отказываться от моей еды и питья».

Об этом у этнографов ходит байка, как турист в грозу спустился с горы и попросил разрешения поставить свою палатку в местной деревне. Чтобы не стеснять местных жителей, он отказался от их пищи, и из соображений гигиены отказался от предложенных напитков. В итоге туриста убили, потому что кто может спуститься в грозу с горы – места, где люди не живут, – и откажется от еды? Только злой дух.

Именно поэтому бабушки так расстраиваются, когда внуки отказываются от их угощений, ведь это записанный на подкорку признак «чужака». Поэтому же веганам или тем, кто на диете, приходится так трудно – окружающие непременно хотят накормить их тем, что едят сами.

И соседи по купе, которые сразу после отправления достают свои припасы и начинают угощать друг друга, также действуют на неосознанном уровне. «Если эти люди поели мою пищу, значит, они уже свои и в этом купе можно безопасно уснуть». Именно так работает культурная прошивка.