Искусство оскорблять

Раузмеется, последний вполз туда незаметно, когда участники уже расселись, когда был выключен свет и расставлены предметы, перемещать которые надлежало вызванным Евзапией духам.

Ситуация скупо, но выразительно описана в записках Мурстенбурга:

«Мы держали Евзапию за запястья, мы ощущали обе ее ступни, и все же стол, находившийся позади нее, двинулся. Мы почувствовали, что он поднимается вверх. Но тут раздался оглушительный вопль. Такого крика я не слышал даже в трагических сценах Сары Бернар. Евзапия кричала так, будто бы ее кололи ножом. Что же произошло? Она не ожидала, что на полу лежит мой ассистент, внимательно наблюдавший за ее ногами. Он увидел, что Палладино ловко освободила ногу из туфли, каким-то немыслимым движением протянула ее назад и стала шарить ею сзади себя. Тогда он схватил ее за пятку, и она страшно закричала, сообразив, что попалась».[40]

Возможно, покажется примечательным, что страстный апологет и проповедник спиритуализма А. Конан-Дойль, (потративший на пропаганду «общения с миром духов» около 250 000 фунтов из личных средств), при написании итогового, фундаментального труда «История спиритуализма» (1926) этот эпизод карьеры Евзапии Палладино скрыл, нигде и никак о нем не упомянув. Вероятно, этот факт причинял боль сэру Артуру, заслужившему за свой фанатизм прозвище в прессе «Святой Павел спиритизма».

Отметим, что мы не случайно взялись рассматривать только «суперзвезд» спиритизма. Их способности были подтверждены самыми авторитетными учеными и писателями того времени. Напомню, что в числе поклонников Юма и Палладино были: К. Фламарион, А. Конан-Дойль, Седжвик, А. Бутлеров, У. Крукс, О. Лодж, Ч. Ламброзо, Ш. Рише, Скиапарелли et cetera.

Даже исходя из двух этих случаев мы можем обоснованно предположить, что контрольные медиум-сеансы, возможно, были не местом «соприкосновения душ умерших людей с миром живых», а скорее состязанием в хитрости.

При всем желании, в контролируемых сеансах трудно найти хоть что-либо необъяснимое. Скорее наоборот.

Мы видим обман и конфуз.

Мотивация обмана ясна.

Если он удавался, то столовращатель приумножал свою славу и мог увеличивать размеры гонораров за сеансы. (Евзапия, к примеру, во время американского турне 1909–1910 гг. получала за каждый контакт с духами уже по 125 долларов)

Если побеждали ученые — то тогда им удавалось прославиться и обеспечить своим разоблачительным публикациям тиражи и известность, т. е. и тут с мотивацией все более или менее понятно.

Вроде бы столь банальная причина плохо комплектуется с грандиозностью имен разоблачителей.

Но!

Это сегодня имена Фарадея, профессора Тарханова, Шевреля, Мурстенбурга, Ходжсона, Гексли, Сикорского, Карпентера и других скептиков звучат так величественно и хрестоматийно. А ведь было время, когда каждый из перечисленных нами героев науки был весьма и весьма озабочен, как приумножением своей славы, так и размерами гонораров за лекции, публикации и выступления.

Вполне возможно, что, порой, учеными руководила лишь «чистая страсть» к развенчанию того, что они искренне считали мошенничеством. Такие прецеденты, наверняка, были, просто они остались никому не известными.

Неизвестны они и нам.

Даже образчик всяческого безкорыстия, Дмитрий Иванович Менделеев, действовавший, как казалось из «чистой любви к науке и свету знаний», основал знаменитую «комиссию разоблачителей» прежде всего для того, чтобы дискредитировать своего старого соперника А. Бутлерова, бывшего «покровителем спиритов».

Со стороны, разумеется, все выглядело очень достойно. Якобы обнаружив, что спиритизм имеет очень сильных покровителей в ученом мире, Менделеев решил, что «против профессорского авторитета следовало действовать профессорским же».

Ему удалось организовать при СПБ Университете специальную группу, которая вроде бы занималась разоблачениями медиумов, спиритов и пр, а на самом деле высмеивала и выставляла дураком Бутлерова.

Дмитрий Иванович писал:

«Занятия столоверчением, разговором с невидимыми существами и пр. грозят распространением мистицизма, могущего оторвать многих от здорового взгляда на предметы и усилить суеверия».[41]

Менделеевская комиссия, проработав всего год, разумеется, вынесла вердикт: