Искусство под градусом. Полный анализ роли алкоголя в искусстве

На похоронах Высоцкого у Даля случилась истерика: он вдруг начал смеяться, не мог остановиться, сказал: «Ну вот, теперь моя очередь». В октябре 80-го он написал в своем дневнике:

«Стал думать часто о смерти. Удручает никчемность. Но хочется драться. Жестоко. Если уж уходить, то уходить в неистовой драке. Изо всех оставшихся сил стараться сказать все, о чем думал и думаю. Главное – сделать!»

25 января 1981 года, в день рождения Высоцкого, Даль проснулся и первым делом сообщил жене: «Мне снился Володя. Он меня зовет».

В марте актер поехал в Киев на пробы к фильму «Яблоко на ладони». Там он всю ночь пил с актером Дмитрием Миргородским. Утром, возвращаясь в гостиницу, встретился с Леонидом Марковым, обыденно сказал: «Пойду к себе в номер умирать». В номере выпил бутылку водки. И умер.

Мы, конечно, не верим в фатум, не верим в предчувствие смерти и прочую мистику. Но Даль, как гениальный актер, легким движением руки берет зрителя за шкирку, и все, что он говорит, все, что он играет, – становится правдой. И мы видим уже не алкоголика-неврастеника, а трагического, проклятого героя. И нам за этого героя больно. И даже хочется чем-то на него походить.

Бронзовые фигуры

У ВГИКа, института кино, стоит памятник. Три фигуры: Шпаликов, Тарковский, Шукшин. Три местных выпускника. Троица. Три столпа отечественного кинематографа. Три гения. Три человека с абсолютно разным происхождением и судьбой вылиты в бронзе, двое стоят, один сидит на ступеньках. До скончания времен теперь им пугать студентов и загулявших ночных прохожих. Не люблю я все эти памятники и статуи, мне они кажутся совершенно необязательными, лишними, придуманными. Обычная скульптурная композиция, никакого отношения к памяти не имеющая. И если о Тарковском и Шукшине мы, абитуриенты актерского факультета 2013 года, что-то слышали, то Шпаликова не узнавали, читали подпись. «А кто такой Шпаликов?»

         Друг мой, я очень и очень болен,
         Я-то знаю (и ты) откуда взялась эта боль!
         Жизнь крахмальна, – поступим крамольно
         И лекарством войдем в алкоголь!
         В том-то дело! Не он в нас – целебно,
         А, напротив, – в него мы, в него!..

Это стихотворение Геннадия Шпаликова, посвященное его другу, сценаристу Павлу Финну.

«Войти в алкоголь», чтобы выйти из «крахмальной жизни». Этот способ побега хорош, но далеко не убежать – не хватит «дыхания». Тем более когда дыхание легкое, как у Шпаликова.

Если вы не смотрели «Я шагаю по Москве», то точно слышали песню. Простейший мотив, простейший текст сложились в точную формулу молодости, апреля, «оттепели». Автор стихотворения и автор сценария – Шпаликов. 1963 год – фильм пропускают со скрипом, что такое: молодые люди шманяются без дела, кто будет строить коммунизм? В первые дни проката побиты все рекорды. Вершина карьеры. Сценаристу 26 лет. Все впереди. Дружественные посиделки, надежды на будущее. «У нас много пили, Гена не мог столько выпить», – вспоминает первая жена Шпаликова.

В 1966 году выходит фильм «Долгая и счастливая жизнь», снятый Шпаликовым по собственному сценарию. Творческая элита с премьеры удалилась. Фильм получил приз на фестивале авторского кино в Бергамо, но в Советском Союзе его показывать отказались. Тоже ведь не про стройку коммунизма. Появляются первые признаки алкоголизма. На съемках фильма «Ты и я» режиссер Лариса Шепитько уже строго следит за Шпаликовым, чтобы тот не ушел в запой.

В 1979 году, через несколько лет после смерти поэта, вышла его книга. «Избранное». Туда вошли сценарии, стихи, тексты песен, заметки. Предисловие написали Павел Финн и Евгений Габрилович. Они, как добрые товарищи, старались сгладить острые углы, убрать все лишнее, оставить Шпаликова героем доброй мелодрамы, никак не фильма ужасов. Позже в полемику с ними вступил писатель Виктор Некрасов, близкий друг поэта.