Искусство проклинать

- Не знаю... По-моему, ничего. Всё, как у всех. - я пожала плечами и, вспомнив о правилах приличия, переменила тему разговора: Вы, может быть, проголодались? Или хотите отдохнуть с дороги, умыться?

- Нет, спасибо. Я с утра в городе. Уже отдохнула, поела. На кладбище съездила... Я - бабушка Дана. Баба Саня.

- Я знаю. Я поняла. Вы похожи... глазами, осанкой, чертами лица... и манерами тоже.

- Я не нашла могилы. В часовне и сторожке никого не было, а свежих могил много... надписи не на всех. Когда можно съездить туда вместе? Сейчас ещё не поздно?

- Нет, не поздно. У меня машина... - я помялась, стараясь не отводить глаз: Но... зачем?

- Как зачем? - голос у неё дрогнул: Я хочу увидеть могилу своего внука.

Я уже не смотрела ей в лицо и кажется, не могла сказать того, что должна была сказать. Встала, повертела в руках пульт от телевизора. Прошло несколько длинных, тягостных минут. Потом я, наконец, решилась.

- Эта могила... Она пустая. Дана там нет.

Баба Саня всхлипнула-вскикнула, хрустнула пальцами. Но не встала с дивана, не вскочила - наверное, не смогла.

- Господи, воля твоя. Как же... Как это может быть, Тина? Братья всё сделали. Могилу запечатали и никто из этих... никто не мог её вскрыть. Никто не мог забрать мальчика...

- Никто и не вскрывал его могилу - я ездила посмотреть. Никто не забирал Дана. Он вышел сам.

Выговорив первые слова, самое главное, я инстинктивно поняла, что её не нужно подготавливать. Она могла с этим справиться. Несмотря на нервность, явную тонкую восприимчивость и возбуждение, слабой она не была.

- Я думаю, причина этого в том, что случилось после аварии, когда Дан был в процедурной...

Баба Саня слушала молча, с прикрытыми рукой глазами, комкая на коленях носовой платок. Пока я рассказывала, начало темнеть. Скоро Дан встанет...

- ... А потом мы и поехали на рынок. Там всё случилось. Но об этом я рассказывать не могу, потому что помню только детали, как во сне.

- Где же он?

За окном стоял вечер. Я встала и пошла вниз, а она следом за мной. Мы сели в райке и она недоумённо-горестно взглянула на меня повлажневшими глазами. Я успокаивающе погладила её по руке. Через несколько минут Дан вышел.

- Дан... Мальчик мой! Мой золотой, мой дорогой, мой единственный на свете мальчик! Сердце моё!

Она всё-таки заплакала, затряслась. Подняла руку для крёстного знамения и осеклась. Они смотрели друг на друга и молчали, а у меня стало слабеть и деревенеть сразу всё тело, в горле задымилось-затянуло дурнотой. Я напрягла несколько раз мышцы, прокашлялась, и, шагнув к Дану, усадила его на стул. Погладила по щеке, поцеловала в лоб и ушла наверх.

Стол в кабинете был тяжёлый, но по смоченному водой линолеуму пошёл хорошо. Я передвинула его в холле к окну, подкатила поближе рабочий стеллаж, перенесла инструменты, лампу, десяток книг. Потом освободила шкаф в кабинете и сняла в нём несколько полок, передвинула кресла. Разложила и застелила диван.

Это будет её спальня. Ей должно быть удобно. А вещи из гостиницы заберём завтра. И не забыть - купить ей сапоги... Икону бы надо! В вещах Дана есть его складень, он как раз хорошо поместится на тумбочку возле диванного валика...

О чём я думаю? Спальню приготовила... Она, ведь, вполне может возненавидеть меня, как своего самого главного врага и имеет на это полное право! Мальчик из-за меня остался в городе. Меня он любил и меня защищал. Меня накрыл своим телом от пули. Из-за меня ему дали, перед этим, в бессознательном состоянии какую-то адскую смесь. Алексо, который мог его спасти, был у меня: на моей шее. Это я во всём виновата! Хорсу была нужна я, а не Дан! Господи! Почему я не умерла тогда? Или раньше, в детдоме... Или ещё тогда...

Стоп! Только не это! Про это - не вспоминать! Истерик сейчас не надо! Хороша же я буду, хозяйка, встречающая гостей! Мне всё приснилось! Привиделось в кошмарном сне! Это было не со мной! Или - вообще не было! Дышать! Ды-шать! Ды-ы-ы-шать! И-раз-и-два! И-раз...

Как бы она меня не возненавидела, а Дан останется со мной. Ему некуда идти. Значит, и ей тоже. А я потерплю... Перемолчу. Не велика барыня, выдержу. Я умею терпеть. Пережила же свекровь, которая была куда хуже атомной войны, и это переживу. У меня есть Док. И Ашот, и все наши, и... Маго. А у неё никого. Совсем одна, с такой бедой...

Когда подошло время, я наполнила ванну, вылила в воду отвар полыни и спустилась вниз.

- Надо подняться в квартиру, вы совсем замёрзнете здесь... И Дана ждёт ванна.

Она ходила за нами с потерянным, усталым видом, а я рассчитано-спокойно, ровным голосом, рассказывала о том, как Дан пришёл, как ему однажды стало плохо, о своих экспериментах с травами, как мы 'гуляем'. Потом я мыла Дана и одевала его, причёсывала, а после этого повела наверх.

- Садись к окну, Дан. Там жалюзи и портьеры, всё плотно закрыто, не беспокойся... А вам обязательно нужно отдохнуть. Вы пьёте на ночь снотворное? Что вам можно?