Искусство прокрастинации

Грубияны ценят себя за мужественность, маниакальные педанты – за внимание к деталям, эгоисты и жадины – за то, что они помогают рынку вознаграждать талант и наказывать неудачников, и так далее.

Мне не хотелось бы, чтобы мои друзья прокрастинаторы попали в эту ловушку. Прокрастинация – это порок, а не скрытое достоинство. Наша цель не в том, чтобы найти жизненную философию, в которой прокрастинатор воспринимается как герой (хотя попробовать разработать тезисы было бы, наверное, забавно). Я просто хочу убедить вас, что это не худший на свете порок: можно быть прокрастинатором и при этом весьма дельным человеком. Более того, хорошие навыки самообмана и немножко силы воли позволят вам, манипулируя собой, слегка обуздать свою прокрастинацию. И, наконец, основная мысль этой главы – иногда и в недостатках есть свои выгоды.

Глава девятая Прокрастинатор и нервы

В течение нескольких лет первая глава этой книги была размещена на моей веб-странице. Прочтя ее, некая женщина послала ссылку своему мужу (назовем его Нейл), а он, в свою очередь, написал мне следующий имейл:

Моя жена – прокрастинатор – прислала мне ссылку на вашу статью об упорядоченной прокрастинации. Она показалось ей забавной. А у меня вызвала лишь раздражение. Возможно, в статье содержатся действенные советы, как справляться с этим пороком. Однако в ней нет ни попытки объяснения этого феномена, ни размышлений о том, почему в академических кругах прокрастинация встречается куда чаще, чем где бы то ни было. Я сам преподаю в колледже и вижу, что многие коллеги годами сидят над своими статьями, слишком поздно выставляют оценки, что пагубно влияет на систему отчетности по успеваемости, и сводят с ума работников книжного магазина, целыми неделями, а то и месяцами, задерживая заказы. Но почему? Подозреваю, что одной из причин является дух противоречия, описанный Достоевским в «Записках из подполья», когда человек ведет себя пагубным для него же самого образом только чтобы доказать, что он не машина. Но основная, на мой взгляд, причина – в академическом высокомерии, убежденности, что обычные правила не для великих мыслителей, дажеесли нарушение этих правил может навредить другим. Поэтому я не увидел в вашей статье ничего забавного или полезного, а лишь симптомы основных недугов нашего высшего образования.

Нейл напоминает нам о важном – как будто мы о нем позабыли – аспекте: мы, прокрастинаторы, действуем на нервы другим людям, в особенности супругам и коллегам. Судя по письму, сам Нейл прокрастинатором не является. Однако по опыту известно, что прокрастинатор вполне способен довести другого прокрастинатора, особенно если они женаты. Достаточно, чтобы один из супругов был чуть более подвержен этому пороку. Но и это не обязательно.

Нейл ставит нам, прокрастинаторам, такой диагноз – наше саморазрушительное поведение призвано доказать, что мы не машины. Эту мысль он почерпнул из Достоевского. Предположение, конечно, интересное, но, по мне, неубедительное. По крайней мере, оно не объясняет тех проявлений прокрастинации, которые раздражают окружающих больше всего. В том, что я не машина, я могу убедить себя, делая вещи, которые доставят неудобство мне, но других не побеспокоят. Например, замешкаться и выйти на лекцию так поздно, что в аудиторию придется бежать трусцой. Я прибегу запыхавшимся, но в полной уверенности, что я не машина. Но это не те проявления прокрастинации, которые больше всего досаждают моей жене или коллегам.