Искусство провокации: как толкали на преступления, пьянствовали и оправдывали разврат в британии эпохи возрождения

И сохранившиеся рубашки, и требования к ткани, содержащиеся в различных руководствах по пошиву рубашек, показывают нам, что этот предмет одежды доставал примерно до колен. По обеим сторонам были разрезы, которые шли от кромки до верхней части бедра, так что ткань можно было легко заткнуть под штаны спереди и сзади, не стесняя движений. Любые неприятные пятна оставались на рубашке, не попадая на штаны. Соответственно, фалды рубашки считались по умолчанию грязными, и если их не заправить, то вы показывали себя грязным сразу на двух уровнях. Во-первых, незаправленная рубашка просто напоминала о туалете и обо всем, что с ним связано, а во-вторых, торчащая поверх брюк рубашка означала то, что под брюками рубашки нет.

А ну-ка, девушки!

А ну-ка, девушки, давайте поговорим о месячных. Смело, громко и гордо. Эта телесная функция вызывала отвращение у самых широких слоев населения. Даже сейчас люди с куда большей неохотой в открытую говорят и шутят о менструациях, чем о пуканье, дефекации или мочеиспускании. Общему совету «о ваших телесных процессах должны знать только вы сами, и лучше всего не намекать на них ни словом, ни действием» особенно строго следовали именно в этом случае. В популярных балладах много говорится о том, как люди отливают, пердят, блюют, облегчаются, плюют, рыгают и даже извергают семя, но пока что я не нашла еще ни одной, в которой хотя бы самым завуалированным образом упоминаются ежемесячные истечения крови. О них молчат и в пьесах, и в поэмах, и в сборниках шуток, и в письмах, и в судебных протоколах. Более-менее регулярно менструации упоминаются только в небольшом числе медицинских справочников. Даже здесь многие авторы стараются не говорить о женских телах, представляя мужское тело как образец для всего человечества и стесняясь говорить о женском теле, опасаясь «распутства», словно секс – прерогатива только женского начала.

Начиная с Авиценны (персидского ученого, чье более точное имя звучит как Ибн Сина; он умер в 1038 году), большинство мужчин – медицинских писателей пользовались древнегреческими, римскими и арабскими источниками, в которых утробу называют чем-то вроде канализации, которая выводит токсины и грязь из женского тела в форме менструальной крови. В одном тексте 1586 года, например, говорится: «Все врачи согласны в том, что утроба подобна сточной канаве». Древние религиозные верования также утверждали, что женщины во время менструаций «нечисты» и в их присутствии сворачивается молоко, скисает вино, запотевают зеркала и «портится» слоновая кость. В официальную христианскую доктрину эти верования не входили, но они были распространены среди широких слоев населения. Впрочем, на самом деле согласны были не все врачи: травник Николас Кульпепер, в частности, в «Руководстве для повитух» (1651) написал, что «авторы расходятся во мнениях». Уже Томас Рейнольд, автор первого трактата по гинекологии на английском языке, «Рождение человечества» (1545), считал, что в менструации самой по себе нет ничего грязного. «Я не знаю у женщин никаких тайных выделений, которые они должны от кого-либо скрывать; ни одна часть женского тела не более и не менее отвратительная, чем мужская», – писал он.